однажды, когда меня не станет, все это будет твоим и ты поступишь с этим, как захочешь. Но пока это все мое. Мои проблемы, моя жизнь, мои тревоги. Не твои. Твоя забота – получить образование и найти хорошую работу, чтобы переплюнуть своего старика раз в десять. Тогда, может быть, я позволю тебе вернуться домой. Как тебе это нравится?
Я знаю, что он делает, к чему ведет разговор. И понимаю это. Я чувствую свою вину. Но согласно киваю и улыбаюсь отцу только для того, чтобы его успокоить. Он не знает одного: я никогда не брошу его, как она. Никогда. И никогда не променяю людей, которых люблю, на легкую жизнь. Никогда.
– Раз уж ты здесь, у меня есть просьба. Ну, на самом деле две.
– Назови.
– Я там собрал все для чаквэгон бинс [8]. Приготовишь на ужин?
– Это твое любимое блюдо. Конечно приготовлю.
– Хорошая девочка.
Он улыбается мне несколько секунд, а потом отвлекается на шоу, которое смотрел по телевизору.
– Пап?
– А? – спрашивает он и смотрит на меня, изумленно выгнув брови.
– Вторая просьба?
Отец сперва хмурится, но тут же его лицо проясняется.
– Ох! Ох, правильно. Джинджер и Тэд хотят, чтобы ты заглянула к ним вечерком на запоздалую прощальную вечеринку.
Качаю головой:
– Я тебя не оставлю ради того, чтобы пойти…
– Нет, ты оставишь. Вечером будет игра. Я хочу посмотреть ее спокойно, а ты пока повеселишься с друзьями. Разве старый больной отец слишком о многом просит свою дочь?
Я фыркаю.
– Как будто я могу отказаться, когда ты так все обставил.
И снова я понимаю, что? он делает. И почему. Но на этот раз уступаю только потому, что знаю, как он любит футбол и, может быть, искренне хочет посмотреть матч в одиночестве, чтобы я не сновала вокруг с вопросами о давлении, когда он увлечется и начнет ругаться на телевизор.
Отец поворачивается к экрану с довольной улыбкой. На этот раз я оставляю его в покое и отправляюсь готовить ужин.
Вхожу в бар «У Тэда», меня встречают свистом. Я застенчиво одергиваю юбку. Плохо, когда нет времени собрать сумку. В результате в моем распоряжении только одежда из домашнего шкафа, а я выросла из нее еще года два назад.
Черная юбка короче, чем мне хотелось бы, а футболка, которую я надела с юбкой, немного сильнее подчеркивает формы, чем это необходимо, не говоря уже о том, что я не припоминаю, чтобы эта одежка так слабо прикрывала живот. Если бы я не была взрослой, отец, наверное, не позволил бы мне выйти из дома, пока не переоденусь. К несчастью, кроме трико для йоги и заляпанных краской шортов – джинсов с обрезанными штанинами, – другого выбора у меня не было, вот и пришлось нацепить короткую юбку и тесную футболку.
Но я довольно быстро осваиваюсь и начинаю чувствовать себя комфортно в знакомой обстановке. Выпивка льется рекой, и атмосфера в баре более праздничная, чем обычно. Проходит совсем немного времени, и у меня начинает от счастья кружиться голова. Это предупреждение: пора сбавить темпы с напитками.
Я смеюсь с Джинджер, которая поменялась сменами, чтобы посидеть со мной в этот вечер по другую сторону барной стойки. И тут дверь за спиной у моей подруги открывается. Сердце сжимается от боли, когда я вижу своего бывшего, Гейба, – он заходит в бар под руку с новой подружкой
