— За час, пожалуй, ручаюсь.
— Хорошо, что у женщин не бывает простатита, — пробормотал Сергей.
— Что?
— Да так, ничего. Подождем. На Старца посмотрим. Если он любопытный, то долго нам здесь не сидеть. Вообще-то ты можешь попроситься до ветру, резерв у нас есть. Когда мне покажут кол, я точно испугаюсь. Представлю себя этаким леденцом на палочке — и готово.
— Будем надеяться. А пока есть время, подумай вот о чем: не кажется ли тебе, что наша операция развивается… как-то не так?
Сергей пошевелил связанными руками. Вот гады, связали на совесть.
— Вообще-то этого трудно не заметить…
— Я не о том, — сердито сказала Ева. — То, что мы тут сидим, — осечка, случайность. Если бы пуля не пробила газогенератор, мы спокойно улетели бы отсюда, и никакие черные нас не достали бы. Но вот смотри: мы долго ехали на дрезине и не встретили никого. Случайность. Я знаю, ты скажешь: очень вероятная случайность, вдобавок Тигран заранее узнал, что «Грозящий» ушел к Белому хребту. Ладно. Захват бронепоезда прошел образцово-показательно — тоже случайность? И это ладно. Можно поверить, учитывая фактор внезапности и незнакомство экипажа с карамельным жуком. А вот дальше…
— А что дальше? — сказал Сергей. — Ночной атаки не было — не решились… Да черт, они же перепугались до полусмерти, паника была! Их небось до утра начальство в чувство приводило!
— Допустим. А быстрый успех переговоров?
— А наш козырь? Пограничники хотели скорее вернуть себе «Грозящий».
— А то, что переговоры вел не кто-нибудь, а сам Брюхно, нарочно прибывший для этого из Ахтыбаха? — прищурилась Ева.
— Он такая большая шишка? — осведомился Сергей.
— Достаточно большая.
— Ну, решил лично возглавить… Чтобы разрулить ситуацию быстро и тихо. Чтобы над пограничниками не ржал весь Центрум. Авторитет — тот же капитал.
— Как у тебя все просто! А вот у меня, представь себе, сложилось впечатление, что Брюхно только вел переговоры, а командовал ими со стороны пограничников кто-то совсем другой.
— Это и так ясно, — сказал Сергей. — Брюхно телеграфировал со станции начальству и ждал ответа. Отсюда и перерыв в переговорах. Отсюда же, кстати, и встречные требования пограничников.
— Возможно, эти требования — всего лишь маскировка. Ты хочешь сказать, что начальник штаба округа не имел полномочий от своего командующего решить все быстро и по-тихому? Что он доложил о своем провале в Главный штаб? Я ведь тебе говорила: пограничная стража Центрума — довольно рыхлая структура с большой автономией округов, а кое-где даже отдельных застав. Потеря «Грозящего» — проблема только Аламейского округа. Вопрос: с кем советовался Брюхно? Кому он передал наши требования? Кто на самом деле руководил переговорами? Не знаешь? Вот и я не знаю, хотя одна гипотеза у меня есть. Нехорошая такая гипотеза…
— Может, поделишься?
— Рано, — отрезала Ева. — Я пока не представляю себе, как ее проверить. Зачем тебе вникать в бабьи домыслы? Лучше думай о текущем моменте.
— И не забудь испугаться, когда понадобится, — ворчливо закончил Сергей и замолчал.
Ева отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Полутьма — полутьмой, но всегда лучше подстраховаться даже в мелочах. А уж в крупном деле… Хороший мальчик этот Сергей Коханский, а самого главного еще не понял, тем и ценен. Никто, находясь в своем уме, не кладет все яйца в одну корзину. Никто не планирует одну операцию, имея возможность спланировать и вторую, резервную.
Но Сергею знать об этом незачем. Пусть считает, что один работоспособный проводник «фирмы» действительно «в лавке остался». Так будет лучше.
И пусть не вздумает расслабиться — его способности адреналинового проводника первого рода очень даже могут понадобиться.
