Недостаточно быстро, чтобы Алена не успела прыгнуть. С девушкой, повисшей у него на спине как кошка, Макс исчез.
Двое суток спустя Кирилл Денисович привез Сергея и Еву в однокомнатную квартирку в «спальном» районе столицы. Похоже, район только назывался спальным — за близким бетонным забором располагался необозримый железнодорожный узел, там катились с горки вагоны, свистели маневровые тепловозики и лязгали сцепки. Почти как в Центруме, только без паровозного дыма. Сергей предлагал свою квартиру, на что чесоточный проводник резонно заметил, что она, скорее всего, под наблюдением ФСБ или СВР И вообще теперь ее лучше продать через посредника.
— Если ты с нами, конечно, — добавил он. — Я не давлю, думай, решай, принимай в расчет новые реалии. Это твоя жизнь, а голова у тебя вроде есть…
Голова была — опухшая от размышлений и бессонницы.
За двое суток ничего не произошло — напрасно все трое плюс мартыш Мефодий терпеливо ждали если не Макса, то хотя бы Алену. Ева безостановочно курила, пока не кончились сигареты. Ни Макс, ни Алена не вернулись. Кирилл Денисович то и дело принимался думать вслух. По его мнению, Макс стал теперь не просто очень-очень хорошим проводником — он стал уникумом, вероятно единственным во всем Центруме, если не во всех мирах «ромашки». «Недооценили, — бормотал он. — Говорили о сверхпроводнике, а у самих не хватило фантазии понять, что это такое. Он ведь просто взял и перенесся прямо сюда! А в этой комнате и локализации-то никакой нет. В смысле, мы ее не знали. И как он понял, где нас искать? Просто почувствовал, что ли?..»
И приходил к выводу: да, так и есть. Но как конкретно можно видеть локализации, чувствовать, что ждет на той стороне, и не промахиваться — этого он не понимал и объяснить не мог. Понимает ли слепой, что такое изображение, а глухой — что такое звук? И сам нипочем не поймет, а уж другим и подавно не объяснит.
Успокоившись, Кирилл Денисович играл с Сергеем в шахматы и чесал спину взятым ферзем. Сергей никогда не был даже средним шахматистом, а теперь и вовсе зевал одну фигуру за другой. Одну партию чудом свел вничью, остальные продул. Еву боялись трогать — она целыми часами сидела, уставившись в одну точку. Хотелось думать, что она просто медитирует. Молчаливый пограничник по имени Борис незаметно отбыл куда-то, и Сергей понял, что караул снят. Надоедал мартыш Мефодий, ему было скучно. Зверька ублажали лакомствами — оказалось, что в доме есть еще один холодильник, набитый провиантом под завязку.
— Свобода, — сказал ему Кирилл Денисович. — Воля. Завтра.
Мартыш не понимал, что такое завтра.
— Один день. Ожидание.
— Ожидание, — повторил Мефодий непростое слово. — День.
— А почему сегодня не выпустить? — поинтересовался Сергей, рассматривая позицию на доске и прикидывая, как бы залезть в вечный шах.
— Потому что это Сурган. Убьют беднягу. Мефодий из Клондала, в тамошних горах есть где спрятаться от людей. Завтра вернется Борис, доставит его на место.
— Здесь-то он зачем? — спросил Сергей.
— Лечился от паразитов. И очень кстати здесь оказался. Знаешь, не всякий человек даст мартышу еду, а не пинка. Не у всякого он и возьмет. И уж подавно не перед каждым выложит из камешков «узор благодарности». Я-то, положим, вас обоих знаю, для меня это проформа, но порядок есть порядок, начальство требует.
— Так это был тест?
— Обязательный тест для кандидатов в пограничники. Мартыши тонко чувствуют людей.
Вечного шаха не получилось — Сергей продул очередную партию.
Потом стало ясно, что ждать бессмысленно. Кирилл Денисович сказал, что пора собираться. В задней комнате дома он открыл Проход, выпустил пленников и вышел сам.
