— Руки мыть, — процедила я.
— Я с тобой.
— Я прекрасно справлюсь одна!
— Делла…
— Август! — позвал Павлов. — Прекрати.
Почему-то Август послушался его. Бросил мне фонарик и отвернулся. Я ушла, подсвечивая себе путь. В спину донесся шепот Павлова: «Ты обалдел, будешь даже в туалете ее сторожить? Оправится спокойно и придет. Вон, собаку пни, пусть ее охраняет». Ну, Павлов, думала я. Так глянешь — воспитанный человек, царь его принимает. А царапнешь поглубже — и вылезает парень с колонии, выросший в грубой рабочей среде.
Топ-топ-топ, меня догнала Василиса. Пошла рядом, весело поглядывая. Иногда она забегала вперед, вставала в картинную стойку и порыкивала в лес. Луч фонарика прыгал по редким камешкам дороги, проваливаясь в песок, выхватывая из чащи растительные побеги. Вскоре почва стала влажной, и я увидела явственные следы от колес. Да, нечто вроде тележки. А вот след ботинка. Мужского. Свежий след, даже горбик от дырки в подошве не распался еще.
Дорога резко повернула, и я вышла на берег. Справа тянулась гряда камней, только по ней можно было подойти к воде, не залезть по колено в жирную грязь. Я вымыла руки, посидела. Вода теплая… Надеюсь, здесь нет пираний. Я разделась и нырнула. В следующую секунду в озеро плюхнулась Василиса, подняв тучу брызг.
Накупавшись всласть, мы пошли назад. Наверное, мы отсутствовали долго, потому что мужчины уже не сидели, а лежали, и рядом с моим местом красовалась огромная свежая куча веток.
— Как водичка? — пробормотал Павлов.
— Теплая.
— Сходить тоже, что ли? Там акулы не водятся?
— Не знаю. Максимум крокодилы, но их собака распугала.
Август бесшумно поднялся и скрылся в темноте.
— Хоть бы фонарик взял, — посетовал Павлов. — Впрочем, вдруг у него запасной есть?
Я раскидала ветки толстым слоем, села. Пальцами разобрала волосы, заплела. Василиса внимательно обнюхивала свою добычу. Меня осенило.
— Вася, ищи!
Ну да, уже побежала. Василиса посмотрела, склонила голову набок: «Моя твоя не понимай».
— Где ты это взяла? Ищи!
Ноль внимания.
— Васька, нюхай! — рявкнул Павлов. — Нюхай! След!
Собака как подорванная ломанулась вверх по склону. Отбежала на пятьдесят метров и оглянулась. Пришлось идти за ней.
Она привела меня не к тому круглому вырезу в скале, а к соседнему. Еще раз оглянулась и пошла внутрь, цокая керамическими когтями.
Путь оказался недолгим. Буквально в двадцати метрах от входа мы уперлись в гладкую стену. Василиса издала недовольный, разочарованный звук и поскребла лапой преграду. На ней не осталось ни царапины.
Я с фонариком изучала пол. Да, тут живут люди. На ногах нанесли черной грязи от озера, в трещинках и выбоинах скопился песок. Попадались куски смятой зелени, а вот перышко. Самое обычное перышко. Ну да, если здесь есть слоны, почему бы не быть уткам или гусям?
— Вася, пошли спать. Хватит. Утром вернемся.
Павлов ждал меня.
— Нашли?
Я рассказала.
— Завтра сходим, — решил он.
