удавалось. Сражается ли где-либо или осуществляет сонные грезы какой-нибудь женщины? От последней мысли ей стало холодно, и кожа покрылась пупырышками. Именно в этот момент она подняла глаза — и увидела его.
Эйдана.
Лисса заморгала, боясь, что это ей лишь почудилось, но, когда его дивный образ никуда не делся, сердце ее радостно подскочило.
Он вступил в ее сон тем беззаботно-уверенным шагом, который так восхищал ее, но было в нем и нечто иное… Казалось, будто на его плечи наброшен невидимый, но давящий чудовищным весом плащ. Черты его прекрасного лица заострились. Глаза были холодны. Не замедляя шага, он прошел мимо нее к ручью и начал раздеваться. Одежда его была перепачкана пеплом и местами обгорела. Ее жадному взору открылась золотистая кожа его спины, а потом и зад, такой поджарый и мускулистый, что впору было завизжать от восторга. Лисса, однако, промолчала. Она просто не знала, что сказать.
Вместо этого, она сделала ручей глубже, а воду теплее и сотворила на галечном берегу мыло, чтобы он мог вымыться.
Увеличив площадь одеяла, на котором сидела, она создала на нем корзину для пикника. И вино. Все это время она смотрела на Эйдана, и кровь ее разогревалась и густела от нараставшего желания. Он намылился, потом стал ополаскиваться, его мышцы, то напрягаясь, то расслабляясь, поигрывали, выдавая скрытую мощь.
Он представлял собой живое воплощение сексуальной фантазии. Один его вид творил с ее нервной системой нечто невероятное. Однако ее убивал потухший взгляд его синих глаз. Что он видел? Где был? И одежда, и его вид наводили на мысль, что он побывал в аду. В противном случае, что еще могло так его… опустошить?
Когда Эйдан нырнул, чтобы ополоснуть волосы, а потом вынырнул, солнце заиграло на его мокрой коже. Он был подобен древнему языческому богу. Она упивалась им, вбирая в себя каждый дюйм его загорелого тела, и особенно долго не могла отвести глаз от яиц и мощного члена, даже без эрекции выглядевшего впечатляюще. Выйдя из воды, Эйдан опустился рядом с ней на колени, привлек ее к себе и перекатился на спину.
Они лежали обнявшись, его жаркое дыхание обдавало ее макушку, а руки ласкали спину. Вдыхая чистый запах его влажной кожи, Лисса поглаживала его грудь. Впервые после ухода Эйдана она ощущала покой и умиротворение.
— С моей стороны это эгоистично, взять и вернуться, — наконец произнес он, и от его легкого акцента у нее заныли соски.
— Если тебе что-то от меня нужно, я полна желания дать тебе это.
— Я собираюсь навредить тебе, но не в состоянии отступиться.
Приподняв голову, Лисса увидела, что его лицо искажено страшной мукой, и застонала:
— Почему?
— Ты нужна мне, — хрипло произнес Эйдан.
— Ты мне тоже, — отозвалась она. Ее пальцы прошлись по его мокрым волосам и поиграли с амулетом. — Расскажи, что случилось.
Ладонью он обхватил ее шею и притянул к себе.
— Я страдаю без тебя. — Он приник к ее губам и страстно поцеловал.
— Эйдан… — вздохнула она, переполняемая невыносимым желанием.
— Ты его любишь?
Лисса удивленно заморгала, но вопрос, однако, поняла.
— Чэда? Нет. Мы просто друзья, хотя ему хотелось бы большего, и я раздумываю над этим.
— Тогда позволь мне отведать тебя еще раз, прежде чем покинешь меня.
В его голосе слышалось отчаяние, которое он даже не пытался скрыть. Какова же была его тяга к ней, если он пришел сюда вопреки правилам и собственному намерению им следовать. Если открылся ей до
