— Спасибо тебе за помощь, — говорит миссис Грининг.
Сегодня у нее хороший день, бывают дни, когда она не может говорить. Думаю, Джейкоб предпочел бы, чтобы она не разговаривала.
Он вылил содержимое сборника для мочи в пластиковый кувшин, пока я стелил свежие простыни и взбивал подушки.
— Сегодня я посижу в кресле, — сказала она.
Джейкоб подставил электрическое кресло-каталку. Он поддерживал ее шею и голову, а я нажал кнопку. Из кухни донеслось пиканье микроволновки, и он пробормотал:
— Я сейчас. — И пошел за чаем.
— А где поднос?
— Вон там, на столике.
Она указала рукой, но даже это движение далось ей тяжело. У нее были лучшие дни и худшие дни. В худшие она не могла делать вообще ничего.
Я вставил поднос в специальные прорези на ее кресле, и она спросила:
— А за своей мамой ты тоже так ухаживаешь?
— Что? Моя мама не…
У нее была длинная стройная шея, но крючковатый нос. Я не мог решить, кто из них красивее, она или мама. Но, думаю, это не важно.
— То есть я хочу сказать…
— Вот, ма, держи. — Джейкоб вернулся и поставил еду на поднос. — Осторожно, горячо.
Он видел меня. Конечно же, он видел меня. Как я подглядывал в окно, следил за ним, смотрел на его маму. Да какая разница? Кому не хочется разболтать свои секреты?
Меня выгнали из школы на две недели. Мама с папой и я сидели на одном конце стола, а заместитель директора — на другом.
— Такое поведение в школе, да и вообще в нашем обществе — недопустимо, — говорила она.
Наверное, мои родители кивали.
Я уткнулся взглядом в ладони: мне было стыдно поднять глаза. Мама сказала, что я очень сожалел о своем поступке и что пришел из школы домой белый, как привидение, а заместитель директора ответила, что она в этом не сомневается, поскольку и она, и другие преподаватели всегда считали меня спокойным, вдумчивым учеником.
Я так сильно сжал кулаки, что на ладони отпечатались полукруглые следы от ногтей. Я чувствовал, что она смотрит на меня, пытаясь проникнуть в мои мысли. Может быть, в семье что-то случилось? Может, меня что-то беспокоит?
Мои родители покачали головами.
Наверное.
Но это все не имело значения, поскольку, когда я вернулся в школу и занял свое место на утренней перекличке, его ухмыляющаяся физиономия появилась рядом со мной.
— Ладно, проехали. Мне было не больно.
Я думаю, ему было нелегко решиться пригласить меня к себе в гости, но тем не менее он это сделал. Он сказал:
— У меня есть «Гранд Зефт Ауто», хочешь поиграть?
Так мы начали дружить. Мы общались после школы. Хотя мне трудно сосредоточиться на играх, даже на тех, что мне раньше нравились. И то же самое с уроками. Вот вроде я слушаю, все понимаю, мне интересно, а в следующий момент голова абсолютно пустая.
Мне было легче сосредоточиться, когда я помогал ему ухаживать за миссис Грининг. Но это случилось не сразу. Сначала я ждал на кухне, пока Джейкоб не сделает все, что нужно, но со временем я стал помогать ему со всякими мелочами: заваривал чай или настраивал радио, пока он измельчал таблетки.
Но через пару месяцев я уже помогал ему во всем и даже решил, что, может быть, после школы пойду учиться на врача.
