Но впервые в жизни улыбка девушки на портрете ничего ей не обещает.
«Можешь не надеяться», — словно говорит она.
Лив закрывает глаза и сидит так несколько минут. Потом берет мобильник и посылает Полу сообщение:
Планы изменились. Ты не против встретиться где-нибудь в другом месте, где мы сможем выпить?
— Что, не захотелось готовить? Я все равно собирался захватить с собой еду из ресторана.
Откинувшись на спинку стула, Пол переводит взгляд на шумную компанию офисных работников, которые, судя по градусу пьяных заигрываний, похоже, сидят здесь уже довольно давно. Пола явно забавляют и не слишком трезвые женщины, и дремлющий в углу парень, с виду типичный бухгалтер.
— Мне просто хотелось выбраться на свежий воздух.
— Ну да. Ох уж эта надомная работа! Я уже и забыл, что она кого угодно может свести с ума. Когда брат только переехал сюда, то неделями просиживал у меня, составляя резюме, а когда я возвращался домой, то он в течение часа донимал меня разговорами.
— Вы что, приехали из Америки вместе?
— Нет, он приехал сюда после моего развода, чтобы морально меня поддержать. Я тогда был просто никакой. А потом решил остаться. — Пол оказался в Англии десять лет назад. Его жена- англичанка страшно скучала по дому, чувствовала себя несчастной, особенно после рождения Джейка, и он ради нее ушел из нью-йоркской полиции. Но, оказавшись здесь, они поняли, что дело было вовсе не в стране проживания, а в них самих. — Эй, смотри, парень в синем костюме кадрит вон ту девицу с шикарными волосами.
— Волосы не настоящие, — потягивая свой напиток, замечает Лив.
— Да ты что? Ты, наверное, шутишь! Неужели парик?
— Наращивание искусственных волос. Сразу видно.
— Только не мне. Скажи еще, что и грудь у нее тоже ненатуральная!
— Натуральная. Правда, эта девица четырехгрудая.
— Четырехгрудая?
— Лифчик ей явно мал. Перерезает груди пополам. И потому кажется, что у нее их четыре.
Пол начинает так сильно хохотать, что даже задыхается. Он уж и не помнит, когда в последний раз так смеялся. Лив улыбается ему, но как-то вымученно. И вообще сегодня она какая-то странная, отвечает невпопад, словно ее мысли заняты чем-то другим.
— Как думаешь, — говорит он, справившись с приступом смеха, — четырехгрудая девица клюнет на него?
— Ну, если только после очередной рюмки. Не думаю, что она на него запала.
— Да. Она на него даже не смотрит. Похоже, ей нравится вон тот, в серых туфлях.
— Женщинам не нравятся серые туфли. Уж можешь мне поверить.
Он поднимает брови, ставит стакан на стол.
— Вот только теперь и начинаешь понимать, почему мужчине легче расщепить атом или завоевать другую страну, чем догадаться, о чем думает женщина.
— Пфф! Если будешь хорошо себя вести, я покажу тебе руководство по применению, — говорит она и, встретив его взгляд, густо краснеет, словно ляпнула явно не то. Возникает неловкая пауза. Она смотрит на свой стакан. — А ты скучаешь по Нью-Йорку?
— Мне нравится там гостить. Теперь, когда я приезжаю домой, все смеются над моим акцентом, — отвечает Пол и, так как Лив его откровенно не слушает, добавляет: — Не стоит так волноваться. Честное слово. Мне и здесь хорошо.
