— О, нет. Прости. Я не хотела… — Слова замирают у нее на губах. За столом снова воцаряется молчание. Но потом она поднимает на него глаза и начинает говорить, положив палец на край стакана: — Пол… Я хотела пригласить тебя к себе сегодня вечером. Хотела, чтобы мы… Но я просто… Еще слишком рано. Я не могу. Не могу этого сделать. Вот почему я отменила обед. — Фразы будто повисают в воздухе, и она краснеет до корней волос.
Он открывает и закрывает рот. Наклоняется вперед и тихо произносит:
— Достаточно было сказать: «Я не голодна».
— Боже мой! Свидание со мной, наверное, просто мрак! — удивленно посмотрев на Пола, ахает Лив.
— Может быть, ты просто немножко более откровенна, чем следует.
— Прости! — От отчаяния у нее из груди вырывается стон. — Я не понимаю, что…
Он снова подается вперед и легонько касается ее руки. Ему ужасно хочется, чтобы она перестала так переживать.
— Лив, — ровным голосом начинает он. — Ты мне нравишься. Ты удивительная женщина. И я прекрасно понимаю, что ты слишком долго просидела в четырех стенах. И я не… Я не хочу… — Но у него не хватает слов. Еще не время для подобного разговора. Более того, где-то в глубине души он, несмотря ни на что, разочарован. — Вот черт! Как насчет того, чтобы поесть пиццы? Потому что я умираю с голоду. Пойдем перекусим. Будем смущать друг друга где-нибудь в другом месте.
— У меня дома полно еды. — Ее колено касается его ноги.
Он смеется. Потом неожиданно становится очень серьезным.
— Прекрасно. Хотя теперь уже я не знаю, что сказать.
— Скажи: «Это было бы здорово». Кстати, можешь добавить: «Лив, заткнись, ради бога, чтобы не усложнять все еще больше».
— Что ж, это было бы здорово, — говорит Пол, подает ей пальто, и они выходят из паба.
Теперь они уже не молчат. Каким-то чудом возникшее было напряжение исчезает, и они ведут себя более непринужденно. Возможно, благодаря его словам или внезапно нахлынувшему на Лив чувству облегчения. И она от души веселится, радуясь его шуткам. Они лавируют между группами туристов и наконец ловят такси, а когда он помогает ей забраться в машину и сесть рядом с ним на заднее сиденье, она прислоняется к нему, вдыхает мужской запах его чистой кожи, и от ощущения нежданно-негаданно привалившего счастья у нее слегка кружится голова.
Они идут к ее дому, и он со смехом вспоминает их первую встречу. А еще то, как Мо приняла его за грабителя.
— Я еще стребую с тебя обещанные четыре фунта, — улыбается он. — Мо сказала, что я их честно заслужил.
— Ну, если равняться на Мо, то можно далеко зайти. Она, например, считает нормальным подливать в бокалы неприятным посетителям жидкое моющее средство.
— Жидкое моющее средство?!
— А они потом всю ночь бегают писать. Вот так она берет на себя функции Господа Бога и лишает незадачливых гостей романтических надежд. И тебе лучше не знать, что она делает с кофе тех, кто ей реально насолил.
— Мо понапрасну растрачивает себя на этой работе, — восхищенно качает он головой. — Организованная преступность — вот где ей самое место.
Они вылезают из такси и подходят к дому. Воздух уже по-осеннему холодный и слегка покалывает щеки. Поэтому они спешат поскорей попасть в удушливое тепло парадной. Теперь она чувствует себя немного глупо. Ей почему-то кажется, что за предыдущие дни Пол Маккаферти превратился для нее в некую
