Девушка, которую ты покинул

лишь вещи.Честно говоря, если хотят, пусть забирают. Единственное, что имеет значение, — это люди.

Пол прислоняется головой к ее виску. И они молча сидят в обледеневшем саду, вдыхают морозный воздух и прислушиваются к доносящемуся из дома смеху его сынишки. Лив слышит звуки вечернего города: грохот кастрюль на кухнях соседних домов, бормотание телевизоров, хлопанье дверей машин, лай собаки на заднем дворе.

— Я все тебе компенсирую, — тихо говорит Пол.

— Ты это уже сделал.

— Нет. Я обязательно все компенсирую.

Лив неожиданно чувствует, что щеки у нее почему-то мокрые от слез. Она понятия не имеет, откуда они там взялись. Взгляд его голубых глаз вдруг становится сосредоточенным. Он берет ее лицо в свои руки и целует, целует каждую слезинку на щеках, его мягкие губы таят в себе обещание прекрасного будущего. Но вот они уже оба улыбаются, а Лив понимает, что не чувствует под собой ног.

— Мне пора домой. Завтра приходят покупатели, — вырывается она из его объятий.

На другом конце города стоит ее пустой Стеклянный дом. Ей ужасно не хочется туда возвращаться, и она почти ждет, что он просто так ее не отпустит.

— Ты не хочешь… поехать ко мне? Джейка можно уложить в гостевой комнате. А я могу показать ему, как открывается и закрывается крыша. Заработаю пару очков в свою пользу.

— Не могу, — отводит глаза Пол и быстро добавляет: — Я бы с удовольствием. Но сейчас…

— А я увижу тебя в этот уик-энд?

— У меня живет Джейк, но… конечно. Мы что-нибудь придумаем.

Пол вдруг становится каким-то рассеянным. Лив видит тень сомнения на его лице. «Сможем ли мы простить друг другу тот факт, что так дорого заплатили за нашу любовь?» — думает она и внезапно чувствует, как по спине пробегает неприятный холодок, никак не связанный с погодными условиями.

— Я отвезу тебя домой, — говорит он.

Когда Лив наконец возвращается, дом встречает ее мертвой тишиной. Она запирает дверь, кладет на столик ключи и проходит на кухню. Ее шаги гулко разносятся по каменному полу. Ей трудно поверить, что она ушла отсюда только утром. С тех пор, кажется, прошла целая вечность.

Лив нажимает на кнопку автоответчика. Самодовольное сообщение от агента по недвижимости, который извещает ее, что покупатели пришлют завтра своего архитектора осмотреть дом. Агент надеется, что у нее все хорошо.

Журналист из малоизвестного художественного журнала хочет взять интервью о деле Лефевров.

Менеджер из банка. Явно не в курсе шумихи, поднятой средствами массовой информации. Убедительно просит позвонить при первой возможности, чтобы обсудить ситуацию с ее перерасходом. Это уже третья попытка связаться с ней, подчеркивает он.

Еще одно сообщение от отца, который целует ее много-много раз. Кэролайн говорит, пошли их всех на хрен.

Лив слышит глухие удары басовой музыки из квартиры снизу, хлопанье парадной двери и смех — словом, обычное звуковое сопровождение вечера пятницы. Ей будто хотят напомнить, что жизнь продолжается и она есть везде, кроме этой холодной лакуны.

А вечер тем временем идет своим чередом. Лив включает телевизор, но ничего интересного для себя не находит. Поэтому решает помыть голову. Готовит одежду на следующий день, ужинает крекерами с сыром. Но ей никак не удается унять возбуждения: у нее внутри все вибрирует и трясется, словно пустые вешалки в шкафу. Лив не может сидеть на одном месте и, несмотря на усталость, нервно меряет шагами