мужем, — протянул он мне руку.
У него было такое жалобное лицо. И он прекрасно знал, что я не смогу ему отказать.
Я бросила на мужа сердитый взгляд, но все же взяла под руку, и мы молча пошли вперед. Он сжал мою ладонь и вдруг заметил, какая она холодная.
— Твои перчатки!
— Я их забыла.
— А где твоя шляпка? — спросил он. — Ты же околеешь.
— Ты прекрасно знаешь, что у меня нет зимней шляпки. Бархатную съела моль, а мне некогда было поставить заплатку.
— Но ты не можешь ходить в залатанной шляпке! — резко остановился он.
— Это еще вполне приличная шляпка. У меня просто не было времени привести ее в порядок.
Естественно, я не стала добавлять, что времени у меня не было именно потому, что мне пришлось обегать весь левый берег в поисках нужных ему материалов и раздобыть денег, чтобы заплатить за них.
Мы как раз проходили мимо одного из лучших парижских шляпных ателье. Увидев вывеску, Эдуард резко остановился.
— Пошли! — заявил он.
— Не смеши меня.
— Жена, не смей мне перечить. Ты ведь знаешь, что в гневе я страшен.
Он взял меня за руку и, не слушая моих возражений, вошел внутрь. Дверь за нами закрылась, зазвенел колокольчик, и я в ужасе огляделась. На полках и стойках вдоль стен красовались, отражаясь в огромных зеркалах, замысловатые шляпки самых разных цветов — от угольно-черных до ярко-красных — с широкими полями, отделанными мехом или кружевом. В помещении стоял аромат розовых лепестков. На женщине, появившейся из задней части ателье, была узкая атласная юбка — последний крик парижской моды.
— Чем могу помочь? — Она окинула взглядом мое пальто, которое я носила вот уже три года, и растрепанные ветром волосы.
— Моей жене нужна шляпка.
Мне хотелось его остановить. Хотелось сказать, что раз уж ему так приспичило купить мне шляпку, то можно пойти в «Ля фам марше», где я могла рассчитывать на скидку. Эдуард понятия не имел, что это ателье — салон высокой моды, куда был заказан вход простым женщинам типа меня.
— Эдуард, я…
— И шляпка особенная.
— Конечно, месье. У вас имеются какие-нибудь пожелания?
— Что-нибудь типа вот этой. — Он показал на темно-красную шляпу с широкими полями, отделанную «марабу» в стиле Директории и украшенную черными павлиньими перьями веером.
— Эдуард, ты, должно быть, шутишь, — пробормотала я.
Но женщина уже сняла шляпку с подставки и, пока я изумленно смотрела на мужа, осторожно надела ее мне на голову, заправив волосы под воротник.
— Мне кажется, смотреться будет гораздо лучше, если мадам снимет шарф.
Она подвела меня к зеркалу и принялась развязывать мой шарф, да так осторожно, точно он был из золотой пряжи. Я практически не чувствовала ее пальцев. Шляпка удивительно преобразила мое лицо. Впервые в жизни я стала похожа на одну из тех дам, что в свое время обслуживала в магазине.
— У вашего мужа верный глаз, — заметила женщина.
— Да, именно то, что надо! — радостно воскликнул Эдуард.
— Эдуард! — Я отвела его в сторонку и, понизив голос, встревоженно сказала: — Посмотри на ярлык. Она стоит как три твои картины.
— Мне наплевать. Я хочу, чтобы у тебя была эта шляпка.
