Они с Рори сидят в пабе напротив редакции. Еще не поздно, но на улице уже стемнело, и в свете уличных фонарей можно разглядеть зеленые грузовые машины перед главным входом в «Нэйшн»: туда-сюда снуют люди в рабочих комбинезонах. Это продолжается уже несколько недель. Рори сидит на диванчике рядом с Элли, упираясь одной ногой в ножку стола, и читает ее письмо.
— Что-то не так? — спрашивает Элли, глядя на выражение лица Рори. — Я не то написала?
— Да нет.
— А что? У тебя такое лицо…
— Не знаю, не спрашивай. Я же не журналист, в конце концов.
— Ну ладно тебе, колись. Что с лицом?
— Ну… тебе не кажется, что это немного…
— Что?
— Ну не знаю… Это же все такое личное… а ты собираешься попросить ее потрясти грязным бельем на публике…
— Да она, может, и рада будет. Вдруг она снова найдет его, — с притворным оптимизмом возражает Элли.
— А может быть, она замужем и последние сорок лет они с мужем стараются забыть о том злополучном романе.
— Сомневаюсь. В любом случае, с чего ты взял, что это «грязное белье»? Может, они все- таки вместе и у нашей истории счастливый конец.
— Ага, вот она и отказывается сорок лет кряду закрывать абонентский ящик. Не было там никакого счастливого конца, — заявляет он, отдавая ей письмо. — А вдруг она душевнобольная?
— Прекрасно. То есть если ты держишь дверь открытой для того, кого любишь, — значит ты просто свихнулась?
— А ты считаешь, что держать абонентский ящик на протяжении сорока лет и не получить за все эти годы ни одного письма — это нормально?
Доля истины в его словах, конечно, есть, вынуждена признать она. Но ее так завораживает история о Дженнифер и пустом абонентском ящике. К тому же другого материала, из которого можно было бы сделать приличную статью, у нее нет.
— Я подумаю, — отвечает Элли, решая не сообщать Рори, что уже отправила на абонентский ящик копию.
— Ладно. Ну как, тебе вчера понравилось? Не очень все болит сегодня?
— Что понравилось?
— Кататься на коньках?
— А-а-а… Да.
Элли вытягивает ноги, чувствуя напряженные мышцы, и слегка краснеет, случайно задевая его коленку. У них уже появились шутки, которые не понимает никто, кроме них двоих. Он называет ее Джейн Торвил, а она его — скромным библиотекарем, готовым ради нее на все. Он пишет ей сообщения с кучей орфографических ошибок: «Не саблагавалит ли дама пропустить по стаканчику после работы в
