кампании скромного библиатекаря?»
— Мне сказали, что ты меня искала.
— Твой босс — жуткий зануда! — морщится Элли. — Ну правда. Сделал такое лицо, как будто я попросила его принести в жертву собственного первенца, а не передать тебе два слова.
— Да не, он нормальный, — хмурится Рори. — Просто он в таком стрессе. Это его последний проект перед выходом на пенсию. Ты представь, перевезти в правильном порядке сорок тысяч документов, не считая тех, которые мы уже успели отсканировать и перевести в цифру.
— Рори, у нас у всех есть дела, и что дальше?
— Просто он хочет, чтобы все было тип-топ. Старая школа, сама понимаешь, готов на все ради газеты. Он мне нравится. Вымирающий вид.
Элли вспоминает ледяной взгляд и высоченные каблуки Мелиссы и понимает, что Рори прав, а он тем временем продолжает:
— Он знает об этом месте все. Поговори с ним как-нибудь, он расскажет тебе много интересного.
— Вряд ли, по-моему, я не произвела на него должного впечатления…
— А ты попробуй его вежливо попросить.
— Как тебя?
— Нет. Я сказал — «вежливо», — хмыкает Рори.
— А ты займешь его место, когда он выйдет на пенсию?
— Я? — удивляется Рори, поднимая свой бокал. — Не-е-е, я поеду путешествовать в Южную Америку. Вообще-то, я собирался здесь просто летом подработать, но почему-то застрял на полтора года.
— Ты работаешь здесь уже полтора года?
— А ты что, меня не замечала? — с притворной обидой спрашивает он.
— Нет, я просто… — краснея, заикается Элли, — просто странно, что я тебя раньше не видела.
— Да вы, журналюги, вообще видите только то, что хотите. Какое вам дело до нас, невидимой прислуги, которая существует только ради того, чтобы исполнять ваши приказания, — беззлобно смеется Рори, но Элли чувствует, что в каждой шутке есть доля истины.
— То есть я эгоистичная журналюга, которой ни до кого нет дела и которой плевать на нужды истинного рабочего класса? А еще я плохо себя веду с почтенными пожилыми мужчинами, которые не потеряли представления о том, что такое профессиональная этика, так?
— Ну, примерно, — смеется он, а потом смотрит на нее с очень серьезным видом. — И как ты собираешься искупить свою вину?
Элли почему-то на удивление тяжело смотреть ему в глаза. Пока она лихорадочно соображает, что бы ответить, раздается сигнал мобильного.
— Прости, — бормочет она, роясь в сумочке, находит телефон и нажимает на мигающий на экране конвертик.
Приветики! Завтра уезж. в отпуск, напишу, как приеду, береги себя. Д. Цел.
Она разочарована: и это все? После такой потрясающей, романтической ночи? После непреодолимого желания и страсти? И все, что он может ей сказать: «Приветики»?
Элли перечитывает сообщение и начинает уговаривать себя, что, вообще-то, Джон никогда не пишет длинных сообщений. Он сразу сказал ей, что это слишком рискованно. Вдруг жена прочитает какое- нибудь компрометирующее сообщение прежде, чем он успеет его удалить? Ну и вообще: «береги себя» — это же так мило, правда? Значит, ему не все равно и он заботится о ней. Постепенно успокаиваясь, Элли думает о том, насколько вольно она трактует его скупые слова. Ей кажется, будто у них
