— Короче, отдай мне урага, и я пошел дальше решать свои проблемы, — выдохнул Саша.
— Да? — Принимаю гневную позу, тоже сложив руки на груди. — А кто меня отправил в неопределенный пеший поход?
— В смысле? — Стужев удивленно бровь вскинул.
— Кто меня послал лесом? — разозлилась я.
— Маргош, я тебя домой отправил от греха подальше. — Он даже не оправдывался, он себя считал совершенно правым. — А ты взяла и спионерила моего главного информатора!
Из печки донеслось возмущенное:
— Ураг наш! — Пауза и кокетливое: — Он весь такой несчастный и отрицательный, а наша женская душа страсть как любит кого-нить поперевоспитывать.
— В смысле?! — взревел Стужев.
— В смысле Рите его жалко, следовательно, ураг наш, — резюмировала Ядвига.
Ей хорошо, она в печке, она не стоит, съеживаясь под наливающимся кровью взглядом ревнивого злодеюки кощеистого, и на ней нет развратного платьица и…
— Пирожок хочешь? — пролепетала я.
— Нет! — Рык, от которого вообще страшно стало.
— Молочка? — У печки я научилась, что ли.
— Нет!!!
— Медовушки? — Дожила, родного мужика спаиваю.
— Урага отдай, — потребовал Саша.
— Не отдадим, самим надобен, — вякнула Ядвига.
Блин, а помолчать не судьба?! Я возмущенно глянула на печку и откровенно побоялась посмотреть на Стужева.
— Маргошша?! — прошипела моя няшка фольклорная.
Шмыгнув носом, вжав голову в плечи, зажмурив глаза и вообще приготовившись к самому худшему, я честно призналась:
— Не отдам.
И тишина. Тихо так, только огонь в печи потрескивает да звери за окном не дышать стараются, потому как если дышать — окошечко запотевает и им не видать ничего.
— Так, — прозвучал уставший голос Стужева, — давай-ка ты сейчас переоденешься, потому как при тебе вот такой у меня начинаются проблемы с мыслительным процессом, а потом ты мне внятно объяснишь, на кой тебе ураг, между прочим, приложивший лапу к убийству Яги Миславы.
Ну вот после этого я осторожно глаза открыла, глянула на Князя, метнулась к столу, взяла одежду и ушла за печку переодеваться. И вот я одеваюсь там, а Саша задумчиво так спрашивает:
— Ритусь, ты не в курсе, почему я границу темных прошел без проблем, а Милу не пропустило, а?
— В курсе, — ответила я, натягивая рубашку. — И что, ведьма уже не на задании?
— Ведьма в истерике, — последовал тихий ответ.
Мы, Яги, народ жутко жалостливый — ведьму тоже жалко стало. Застегивая сарафан, я вышла из- за печи, подошла к Стужеву и не сдержала улыбки, когда он взял и сам все застегнул. С такой заботой и нежностью.
— Саш, — обвила его шею руками, — зачем она тебе вообще понадобилась?
Его ладони скользнули на мою талию, прижимая сильнее к телу сказочного злодея, и, склонившись к самым губам, Князь прошептал:
— Темные практически неуязвимы, но у ведьм есть парочка заговоров, способных
