оказался рядом, сжав в почти болезненных объятьях. И я уткнулась носом в грудь, плевать на оставшиеся кровавые потеки, и как заревела.
И вот не знаю, сколько бы я ревела, не выдай Стужев «утешительное»:
— Да ладно, ты что, серьезно расстроилась?
Всхлипнув, молча и решительно вырвалась из его объятий. Не то чтобы отпустил, но захват определенно ослабил и весело так продолжил:
— Было бы чего переживать, Ритусь. Я ж тебе и дом, и скелетов, и счет в банке оставил, и даже от темных избавился.
У меня слезы высохли, а челюсть отвисла.
— Ротик прикрой, — ласково посоветовали мне и улыбнулись, лучезарно так.
На это у меня сил не было, ни моральных, ни физических вообще. Убивательные зато появились!
Так и сказала:
— Я убью тебя, Стужев! — и главное, вполне серьезное решение.
— Уже не плачешь? — поинтересовался гад кощеистый. — Вот и умничка, а теперь давай-ка быстренько на выход, а то у меня вдруг возникло странное, но очень неприятное чувство, что количество моих тещ выросло в геометрической прогрессии.
Молча и зло ткнула в него пальцем. А потом поднялась на носочках, обвила его шею руками и обняла крепко-крепко, и снова слезы по щекам, потому что слов не было, а вот эмоции зашкаливали.
— Ритусь… — Стужев осторожно по спине погладил.
— Сволочь! — в сердцах выругалась я.
— Маргош…
— Елдыга с замашками самоубийцы! — меня понесло.
— Риточка, — он уже гладил вовсю, пытаясь успокоить.
— Гад, — простонала я, — буслай хохрикий!
— Маргошик, знаешь, ты бы не общалась с мавыми, они на тебя плохо влияют, — посоветовал Саша.
— Твоя смерть на меня плохо влияет!
Я всхлипнула и… и перестала плакать.
— Извини. — Он осторожно поцеловал в макушку и совсем тихо продолжил: — Я думал, что у меня хватит сил свалить к деду.
Запрокинув голову, посмотрела на него и хмуро спросила:
— То есть ты вообще не собирался мне сообщать, что тебя круто порезали, да?!
Пожав плечами, мне честно ответили:
— Я как-то не ожидал, что они до человеческой формы достали.
Мне вспомнился располовиненый «Феррари»… Потом та секундная битва ледяного змея и восьми черных вихрей… Потом в голове вдруг резко потемнело… и я в обморок свалилась, запоздалый.
В себя приходила под откровенную брань и нежные поцелуи. Судя по ощущениям, я полулежала на руках прижимающего к себе Стужева, ну а в том, что целовал он, даже не сомневалась. Правда, не поняла, к чему тут бранные слова?!
— Еще раз, — прозвучал злой голос Князя, — я вам очень благодарен за все, но Рита моя.
— Рита — двенадцатая хранительница Терры!
— Рад за вас, — вполне искренне произнес Саша. — Но вообще советую поискать кого-нибудь другого на это в высшей степени почетное место.
— Знаете, Александр Мечеславович, это смешно.
— Знаете, Руслана Всеволодовна, я ее вообще первый увидел. Следовательно, Рита моя.
Пауза.
