— Очень сильно не прав, — добавил обычно добрый Колобок.
В двери вежливо постучали, затем, не дожидаясь разрешения, Генри торопливо вошел, плотно прикрыл дверь и вежливо поинтересовался:
— Чаю, дамы?
— Спасибо, не пьем-с, — ехидно ответила книга.
Скелет бросил на нее взгляд, полный вандального обещания по отрыву страниц, и с тоской посмотрел на меня.
— Генри, а вы мне что, в качестве собственности после раздела имущества достались, а?
Если б скелет мог, он бы побледнел, а так просто кости сероватый оттенок приняли.
— Леди Маргарита, — заискивающе начал он, — я могу в шалашике поселиться, мне дождь — не помеха и…
— Я буду чай, — с улыбкой сообщила я.
— И я, — добавила книга.
Скелет мгновенно бросился выполнять пожелания, и через несколько минут в заварничке заваривался настоящий английский чай.
Вот только чаю мне не хотелось совершенно, и я осторожно соскользнула на пол, беззвучно вышла из избушки под навес, к своим затихшим животным. Постояла пару минут и медленно сползла по стеночке на пол.
— Да кому он нужен-то, — захлопотала Лиса Патрикеевна, схватив меня за руку, потянув на себя и таким образом пытаясь поднять.
— Мне, — тихо ответила я, и Лисичка отпустила.
— Нужен, так нужен. — Встрепанный Гусь подошел, к ноге прижался. — Что я, Кощеев не воровал, что ли!
— Не воровал, — заметил Кот Ученый.
— Так сворую, делов-то! — заявил Гусь.
Я улыбнулась, погладила своего боевого Гуся по головке. Кот Ученый сел рядом, Курочка забралась на колени, Колобок под боком пристроился, конь поделился попоной, и мне ее Серый Волк заботливо подстелил, чтобы на холодном не сидела. Почувствовала вдруг себя очень нужной и заботой окруженной. И приятно так было, а хорошо не было… мне бы одного гада со змеино-вампирско-кощеистыми ипостасями, а лучше — без них, и вообще все чудесно было бы.
И тут кто-то сказал:
— А у меня крыша протекает…
— Совсем эти богатыри безрукие пошли, — посетовал Кот Ученый.
— И не говори. — Избушка тяжело вздохнула.
Серый Волк повел носом и сообщил:
— Дождь скоро закончится.
— Но крышу ремонтировать все равно нужно, — решила я.
— Аха, — поддакнула избушка.
Мы помолчали, глядя на струи дождя, пригибающие болотный кустарник, нарушающий спокойствие болотных озер…
— Кстати, а белки где? — вдруг вспомнила я.
— Думу думают, — почему-то шепотом сообщил Гусь.
— Это какую? — не поняла я.
— Ох, великую. — Кот Ученый тяжело вздохнул. — Уж сколько поколений бьются над ней, а все додумать не могут.
— Это что ж за дума такая? — не поняла я.
Дверь открылась, показался Генри с фолиантом в руках и несколько смущенно произнес:
— Тут это… она к вам просится.
