видит и обязательно метит шельму. Наверное, вот эта вера главного героя в высшую справедливость вам и близка.
– Думаете? Что ж, вполне возможно… – улыбнувшись, согласился отец Кирилл и положил книгу на стол.
– А теперь я вам покажу кухню. Могу признаться, что это мое самое любимое и теплое место в доме. И не только потому, что я женщина и обязана ее любить…
Остановившись на пороге кухни, отец Кирилл обвел ее взглядом, и сказал:
– Все понятно, без слов…
Они словно перенеслись из дворянской квартиры XIX века в уютную русскую избу того же времени. Стены кухни были обшиты деревянными панелями, на которых были развешаны полотенца, резные ложки и расписные доски.
Вся мебель была из светлого дерева. Вместо стульев, у большого обеденного стола, разместившегося в углу кухни, стояли узкие деревянные сундуки с набросанными на них мягкими подушками. И даже вся техника – холодильник, электроплита с вытяжкой, мойка и прочее, – была тоже отделана под дерево.
На полках, развешанных по периметру кухни, громоздились старые самовары, чайники, чугунки – медные и керамические, глиняные миски и кувшины, и даже латунный таз для варки варенья. Такой таз отец Кирилл видел у Матрены Евлампиевны, которая говорила, что он ей достался от прабабки.
У окна висели косицы лука и чеснока.
– У меня есть еще одна комната, там иногда спит папа, но я ее вам потом покажу, а то скоро придут Вика с другом, нужно еще стол накрыть, да и вы, наверное, голодны. Давайте, я вас, для начала, чаем с бутербродом подкреплю. Садитесь.
Сев на один из сундуков, отец Кирилл расслабленно откинулся на подушки, наблюдая из-под полуприкрытых век за Марией.
Помыв руки, Мария налила свежую воду в стоящий на столе самовар и подключила его в сеть. А потом принялась хозяйничать над принесенными свертками.
– Может быть, я чем-то могу помочь вам? – спросил отец Кирилл, наблюдая, как она ловко управляется с продуктами, нарезая и раскладывая их по тарелкам.
– Помочь? Да нет, спасибо, отдыхайте. Хотя, впрочем… Вы не принесете с лоджии банку с огурцами? – попросила она, стараясь с памятного дня своей злополучной свадьбы не выходить лишний раз на лоджию – она все еще не в силах была забыть увиденное там гадкое зрелище.
– Конечно, принесу. Где у вас лоджия?
Мария показала в сторону окна.
Отец Кирилл подошел к нему, отдернул портьеру и слева в углу увидел дверь, выходящую в лоджию.
Через минуту он уже появился на кухне с банкой огурцов в руках.
Мария, приняв ее, показала этикетку – там было написано: «Папины огурчики».
– Это папина работа. Он на старости лет стал «консерватором» – обложился книжками и консервирует все: от овощей и грибов до фруктов и трав. Причем, пытаясь освоить все рецепты, он делает такие запасы, что нам их вдвоем за всю зиму не одолеть! Так он соседкам стал предлагать свои услуги, а те и рады- радехоньки: приносят ему сырье, банки, и забирают уже готовый продукт. Так что по осени у папы дома открывается экспериментальный мини-консервный завод.
– Ну что же, совсем недурное занятие, – улыбнулся отец Кирилл и опять предложил: – Давайте, я все-таки, вам помогу.
– Да вы чаю сначала выпейте, – сказала Мария и, достав из шкафчика пакетики с английским чаем, сахарницу и чашку с блюдцем, поставила их перед отцом Кириллом. – Я сейчас все приготовлю, а потом вы мне поможете это отнести в гостиную, хорошо? А пока наливайте чай, а то у меня уже все руки в ветчине, – добавила она, выставляя перед ним тарелочку с бутербродами.
– Ну хорошо, – согласился отец Кирилл и наполнил чашку шипящим кипятком из булькающего самовара.
Бросив в чашку пакетик с чаем, он поднялся:
– Мария, можно я позвоню, пока чай заваривается? – и пояснил ей: – Надо друга предупредить, что я в гостях, а то он будет меня ждать и волноваться.
– Да-да, конечно, что вы спрашиваете! Можете отсюда или из холла позвонить, а можете и из кабинета.
Кивнув, отец Кирилл решил выйти в холл, но дверь за собой закрывать не стал.
– Боря, это я, – раздался через несколько секунд его голос. – Ты не волнуйся, со мной ничего не приключилось. Я просто в гостях… У знакомых… Нет, не жди меня, занимайся своими делами. Я еще позвоню… Ладно… До встречи.
Мария, невольно прислушивающаяся к разговору, замерла, но, услышав, что отец Кирилл возвращается, быстро отошла к плите и поставила на нее кастрюлю с водой.
Делая вид, что очень занята приготовлением пищи и ничто ее больше не волнует, она принялась сосредоточенно чистить картошку.
Вернувшийся отец Кирилл понаблюдал за ней несколько секунд, потом решительно снял пиджак, закатал рукава белой рубашки и, обвязавшись вокруг пояса полотенцем, отобрал у нее нож.
– Картошку я в состоянии почистить и сам, займитесь чем-нибудь более сложным, – с улыбкой приказал он.
Попытавшаяся в очередной раз возразить, Мария передумала, согласно махнув рукой, и работа закипела.
Через какое-то время Мария, деловито снующая по кухне, неожиданно почувствовала, что наслаждается этими совместными с отцом Кириллом кухонными хлопотами. На душе у нее стало радостно, и она впервые за все эти месяцы ощутила себя счастливой.
Посмотрев на отца Кирилла, который ответил ей теплым взглядом, она подумала: «Словно мы всю жизнь вместе! Вот как должно быть, наверное, в семье. Вот о чем можно мечтать! Как же повезло в свое время его супруге, Царствия ей небесного…»
Звуки гонга у входной двери прервали ее мысли.
– Неужели это уже Вика с приятелем пришли?! – всполошилась она. – А у меня еще стол не накрыт!
Вытирая на ходу руки, Мария побежала открывать дверь.
Это действительно оказались Вика с другом.
С какими-то преувеличенно-радостными возгласами заходя в дом, Вика вручила Марии торт и пакет с фруктами, а ее приятель молча протянул букет белых роз.
Стоя перед ним с занятыми руками, Мария замешкалась, глядя на розы. Тогда Викин приятель не нашел ничего лучшего, как положить букет сверху на коробку с тортом.
Оторопевшая сначала Мария сделала шаг назад, а потом, опустив подношения на стол, повернулась к гостям.
Расстегивая шубу, Вика представила Марии своего приятеля:
– Мари, познакомься – это Юрий, – и, полуобернувшись к нему спиной, замерла в ожидании, что тот поможет ей снять шубу, но так и не дождалась – никем не поддержанная шуба сползла с ее плеч и мягко опустилась на пол.
– Очень приятно, – хмыкнула Мария, помогая Вике поднять шубу с пола, и с усмешкой глянула на Юрия.
Тот же спокойно стаскивал с широких плеч дорогую кожаную куртку, даже не обратив внимания на создавшуюся неловкую ситуацию.
«Сама галантность! – хмыкнула про себя Мария. – Ну что же, открываем счет: минус один, хотя не скрою – парень весьма эффектен и одет со вкусом».
– Проходите, пожалуйста, располагайтесь, – пригласила Мария, распахивая перед ними дверь в гостиную.
Юрий вошел в гостиную и, окинув ее удивленно-завистливым взглядом, с интересом оглянулся на Марию.
«А ты дорого стоишь!» – промелькнуло в его глазах меркантильное уважение. «Да уж, недешево, только тебя это не касается!» – ответил ее суровый взгляд. Мария терпеть не могла таких людей. «Нет, этот самовлюбленный красавчик не подходит Вике», – вынесла она сходу свой приговор, мгновенно утрачивая всякий интерес к Юрию.
Повернувшись к подруге, она сказала:
– Ну, вы тут посидите, а я сейчас быстро стол донакрою, – и, понизив голос, тихо добавила: – Я немного задержалась – у меня еще один гость приехал…
– Где, кто такой? – заинтересовалась Вика, украдкой бросив взгляд на Юрия, который внимательно оглядывал обстановку – картины на стенах, старинную посуду, выставленную в горке.
– Я тебе потом расскажу, – отмахнулась Мария и вышла из гостиной.
Забирая из холла торт и пакет с фруктами, она сунула розы под мышку и осторожно открыла ногой дверь на кухню.
Отец Кирилл закончил чистить картошку и раскладывал вымытые белые картофелины на разделочной доске.
– Я не знаю, что вы хотите с ней делать, – сказал он. – Ее нужно резать?
Сунув торт в холодильник, а цветы – в заранее приготовленную вазу, Мария положила пакет с фруктами в раковину и подошла к плите.
– Картошку мы отварим, вода уже закипела, – сказала она, открывая крышку над булькающей кастрюлей. – Разрежьте ее, пожалуйста, на четыре части, а я пока вымою фрукты.
Пока Мария мыла и раскладывала на кузнецовском блюде груши, яблоки, персики и виноград, отец Кирилл быстро разрезал картошку и засыпал ее в кастрюлю. Накрыв кастрюлю крышкой, он вымыл руки и подошел к Марии.
– Что еще нужно сделать?
– А вот это блюдо, если можно, отнесите в гостиную, заодно я вас познакомлю с гостями. А все остальное я отвезу туда на сервировочном столике.
– Да, водитель вы замечательный, – улыбнулся отец Кирилл, принимая у нее из рук блюдо с фруктами, – вам можно доверить любой транспорт.
Мария рассмеялась и, достав из холодильника бутылки с вином, пошла в гостиную.
Отец Кирилл, держа блюдо перед собой на вытянутых руках, торжественно последовал за ней.
Юрий, не обращая внимания на Вику, которая с обиженным видом сидела на диване, все еще стоял у одной из картин, как раз той, что была написана Марией, и внимательно рассматривал ее.
– Познакомьтесь, господа, это отец Кирилл, – провозгласила Мария, – а это моя подруга Вика и ее друг Юрий.
– Отец?… – удивленно переспросила поднявшаяся с дивана Вика.
Окинув взглядом отца Кирилла, она изумленно остановилась, глядя в его необычное лицо.
Отец Кирилл, все еще держащий блюдо с фруктами в руках, покосился на Марию.
«Наверное, вспомнил, как я на него в первый раз вот так же воззрилась в церкви», – улыбнулась Мария.
Поставив бутылки с вином на стол, она забрала у отца Кирилла блюдо и поместила его в центре стола.
