Решила, что простирну, а потом срежу хоть бусинки. И, зашвырнув изодранные джинсы в раковину, я включила воду…
Дальше случилось нечто! Вода засверкала, засияла, мыльные пузырики начали разлетаться во все стороны, а джинсы… они начали срастаться и через мгновение были абсолютно целые, совершенно чистые. Потрясенная, я выключила воду, отжала ткань, развернула брюки… и они высохли! Мгновенно!
Зазвонил телефон. Уже не выпуская джинсы из рук, прошла в прихожую, достала телефон – номер незнакомый. Подумала и вырубила сотовый – ну их всех, номера эти незнакомые.
И тут послышался стук в двери и уставшее:
– Ильева, имей совесть!
Коля Сидорчук – сосед и волей несчастливой судьбы одногруппник, заколотил в двери.
– Ильева, мне впадлу топать домой и звонить тебе с домашнего.
Начинается! Сейчас будет «Дай конспект» или банальное «А чего задали-то?». И некоторых не волнует, что я сегодня, между прочим, тоже пары прогуляла.
– Сидор, – я распахнула двери и разъяренно посмотрела на Колю, – что?
Сосед в домашней майке, линялых шортах и домашних тапках до моего явления лениво жевал жвачку… Сидорчук ее всегда жевал, лет с тринадцати, не курил, правда, но жевал постоянно. И тут случилось эпическое и впервые мною виденное – у Коляна отвисла челюсть и вечная жвачка белым обслюнявленным комком повалилась на пол.
– Уберешь сам! – грозно предупредила я.
Сидор не ответил – медленно, расширившимися очами он начал исследование моих ног, а закончил грудью.
– Вы кто? – осипшим голосом вопросил Колян.
– Издеваешься?! – рявкнула я.
Сидорчук поднял осоловевший взгляд выше и уставился на мои… губы.
– Выше, Сидор! – срываюсь на рык.
Поднял выше и, о, наконец, глядя в мои глаза, пробормотал:
– Рита…
– Здрасти, Сидорчук, – язвительно поздоровалась я. – Так чего хотел?!
Невменяемый взгляд пополз ниже, остановившись в районе груди. Потом опустился ниже и замер на ногах. Челюсть вернулась в отвисшее состояние.
– Ты обкурился, что ли? – уже встревоженно спросила я. – Коль? Коля, блин. Коль, может, я тете Тане позвоню?
На имени собственной матери Сидор снова вернул взгляд в район моего лица и вдруг как выдохнет:
– Рита, ты такая… и глаза зеленые!
– Что? – Кажется, теперь у меня шок.
– Рита, – Колян сглотнул, – а что ты сегодня вечером делаешь?
– Елдыга захухренная! – И привязался же мавовый лексикон. – В смысле, с Ромкой сижу. Коль, ты пил сегодня?
Сидорчук молча, но активно отрицательно покачал головой.
– А чего хотел? – положительно не понимаю происходящего.
– А? Так… зайти… увидеть… – И взгляд, покинув область, принятую для изучения во время общения, устремился вниз.
Зазвонил телефон. Глянув на Сидора, окончательно поняла, что пьяный, и, закрыв дверь, побежала к аппарату.
– Ритусь, – раздалось в трубке, – ты чего телефон отключила?
– Привет, Кать, достали просто.
– Привет. Ритусь, ты сегодня не посидишь с Ромкой?
– Уже собираюсь, – понимаю, что при одной мысли о малом начинаю улыбаться.
