От злости швырнула ракушку в раковину, отчего мыльная бусинка отвалилась, подошла к двери, распахнула и, глядя на Стужева, добавила:
– Кстати, я не горю желанием отправляться к темным!
На это мне столь же хамски ответили:
– Кстати, мне плевать.
Нормально.
– То есть я могу просто отказаться? – невинно интересуюсь.
Стужев недобро прищурился и мрачно произнес:
– Можешь… А я, в свою очередь, могу отдать приказ на уничтожение фее. Помнишь такую?
Меня как водой окатили. Кто-кто, а Князь может… И Георгий Денисович тоже может…
– Яой глюченый! – прошипела я, стараясь не расплакаться.
– Кстати, про яой. – Стужев расположил перед моим носом свой айфон, на котором отображалась страничка из Википедии, – я прочел.
– Я рада, – зло смотрю на него.
– Ты же помнишь про отсутствие тормозов? – Вот это было сказано зло и с угрозой.
Резко выдохнув, я мило поинтересовалась:
– Будешь мстить трехлетнему ребенку?
– Детьми не интересуюсь, – мрачно произнес Стужев, демонстративно переместив взгляд на мою значительно выросшую грудь.
Ху-у, уже легче.
– Мм-м, – я снова стала язвительной, – будешь доказывать, что ты мужик?
Князь снова взглянул мне в глаза, усмехнулся и, отойдя на шаг, произнес:
– Пошли, Маргош, время. А нас с тобой сегодня ждут великие дела.
Когда мы вернулись в холл, я на мгновение застыла от удивления – скелет Генри ползал по парчовой золотой ткани с ножницами в руках. А еще тут обнаружилось привидение… с тюбиком клея!
– Уже заканчиваем, – не оборачиваясь, сообщил Генри.
– Все будет в лучшем виде, – отчиталось привидение.
Я посмотрела на это, решила, что призраки не повод визжать, и спросила у Стужева:
– А чего это они делают?
– Платье, – невозмутимо ответили мне и даже пояснили, – бальное.
В ужасе смотрю на Князя, а тот мне весело так:
– Раздевайся, клеить на тебе будем, чтобы по фигуре легло.
Ужас становится паническим.
И тут призрак спросил:
– А туфли?
И все трое посмотрели на меня.
– Кроссовки обтянем парчой, – внес предложение Генри.
Я не выдержала и просто заорала:
– Стужев!
– Марго, я тебе за пять минут другого платья не достану, наденешь, что есть. Все, без истерик, раздевайся давай.
Раздеться я отказалась наотрез, в итоге мне приспустили майку, открывая плечи, а потом уже принялись клеить платье. И если скелетон был вполне себе тактичный, привидению никто не мешал проскальзывать сквозь меня в разных направлениях. Правда, возмущаться было некому – Стужев, передав меня в руки собственных подельников, вообще смылся. Вернулся к моменту, когда нечто на мне
