действительно отдаленно напоминало платье.
– Ладно, – задумчиво оглядывая, произнес он, – буду держать у себя пару нарядов для тебя, так, на всякий случай, но помни – никаких зубных щеток в моей ванной не оставлять.
– Что?! – У меня голос сел.
– Давай сразу расставим все точки над «i». – Князь поправил воротник изысканного камзола, – мы с тобой вместе спим, это да, что касается совместного проживания – сразу нет.
– Что?!
Стужев весело подмигнул мне и сказал скелетону:
– Волосы просто распусти, прокатит.
Генри занялся моими волосами.
– Слушай… – зло начала я.
– Потом, Маргош. – Он извлек из кармана какой-то кулон, открыл, и это оказались часы. – Все, время поджимает. Генри, да оставь ты ее, все, пойдет, она у нас все равно не светскую даму изображать будет.
В этот миг призрак вылез из моей юбки и сообщил:
– Имитация туфель готова, но если ее будут раздевать… Вряд ли темные ранее видели подобные панталоны.
– Сойдет за пояс верности, – Князь махнул рукой, – все, время.
Он схватил меня за руку и потащил за собой. В процессе принужденного передвижения невольно наступила на подол платья – платье угрожающе затрещало.
– Марго, – Стужев остановился, подхватил на руки и легко понес в глубь дома, – ведьма должна быть не только ехидной, но и осторожной. А ты? Чуть не порвала платье ручной работы.
– Стужев, я тебя ненавижу, – честно призналась гаду с гладким хвостиком на затылке.
– От ненависти до любви, – протянул он, – вот так и влюбишься, а там я тебя подставлю, брошу, и ты инициируешься. Таким образом, у меня будет собственная ручная ведьма.
Я хмыкнула.
– Ах да, Игнат… – Стужев распахнул дверь ударом ноги. – Про Демона забудь сразу, Марго.
– А что так? – интересуюсь исключительно из любопытства.
Князь внес меня в темное помещение, где источником света был странный зеленоватый камень, свисающий на веревочке с потолка в центре комнаты. Меня поставили на ноги прямо под ним, Стужев встал рядом, обнял и, склонившись, прошептал:
– Видишь ли, Марго, чем сильнее любовь и неистовей страсть, тем больнее от разбитого сердца, а чем сильнее боль – тем могущественнее ведьма. Игнат, как бы ни был для тебя привлекателен, растоптать и твои чувства, и твою гордость просто не сможет, слишком жалок в своем пресловутом благородстве. А вот я проделаю это без жалости, без сожалений, быстро, болезненно и жестоко.
Нет, я бы вознегодовала, если бы не одно «но»:
– Стужев, ты придурок. Прости, не обижайся, но это факт.
На меня насмешливо смотрели.
– С чего вообще мне в тебя влюбляться, Князь? Ты даже не в моем вкусе.
Усмехнувшись, он протянул руку, поправил прядь моих волос и, глядя мне в глаза, прошептал:
– Знаешь, Маргош, когда трогает парень, который совершенно не привлекает, от его прикосновений девушка дергается, а ты стоишь спокойно. Я тебе нравлюсь.
На какой-то момент я ему поверила. Даже нехорошо стало. Самой. Еще раз посмотрела на