Для меня главное, что он нашел женщину, способную сделать его счастливым. Эта женщина – ты. И ты мне нравишься. А твое прошлое здесь совершенно ни при чем.
В горле Бетани снова встал комок, и она с усилием его сглотнула.
– Я очень надеюсь, что твоему брату со мной хорошо, – прошептала она. – Но мне нечего ему дать.
– Думаешь, я могу дать что-то такому человеку, как Гейб? – улыбнулась Миа. – Думаешь, есть что-то, чего бы он не мог иметь при своих возможностях? Он просто хочет, чтобы я была рядом, и от этого счастлив. По-моему, того же хочет и Джейс.
Бетани тоже улыбнулась. Трудно было не полюбить Миа. Сестра Джейса держалась очень искренне. Бетани не ощущала в ней ни капли фальши.
– А теперь я все-таки займусь подливой, – сказала она, спрыгивая с табурета. – Нет ничего ужаснее зрелища голодных мужчин. У них сразу выключаются мозги.
Через двадцать минут все уже сидели за роскошным обеденным столом. Центр стола украшала ярко- красная пуансетия в окружении тонких конических свечей. На буфете стояли два элегантных подсвечника. Электрическое освещение приглушили, чтобы наслаждаться живым светом.
Гейб и его отец заняли места по обоим концам стола. Мать Гейба села по левую руку от мужа, а Миа – по левую руку от Гейба. Рядом с Гейбом расположился Эш, а Бетани с Джейсом напротив него.
Угощение было изысканным, но насладиться им Бетани мешало чувство смущения и досады. Она не могла поддерживать застольную беседу. Это снова напомнило ей о недавней бездомной, нищенской жизни. У Бетани просто не было общих интересов с этими людьми. Она не могла говорить ни о политике, ни о спорте, ни о крупных городских событиях. А финансы и бизнес вообще были для нее чем-то запредельным.
Время шло, и молчание Бетани становилось все заметнее. Собравшиеся недоуменно поглядывали на нее, и ей не оставалось ничего другого, как широко улыбаться, кивать, делая вид, что она не утратила нить разговора, но целиком поглощена едой. Впрочем, так оно и было. Живя с Джейсом, Бетани перестала испытывать чувство голода, однако в ней оставалось бережное отношение к еде. Еда не должна пропадать. У Бетани еще сохранялась прежняя привычка наедаться впрок, словно она и сейчас не знала, когда в следующий раз удастся поесть. Из всех участников сегодняшнего торжества она была, пожалуй, самой искренней ценительницей угощения.
Почувствовав, что Бетани не по себе, Джейс провел под столом по ее бедру и слегка стиснул коленку. Затем потянулся за булочкой и шепнул:
– Расслабься, малышка.
Все бы ничего, но эти слова услышал Гейб. Бетани замерла, и даже полный симпатии взгляд Гейба ее не успокоил.
Больше всего ей сейчас хотелось провалиться сквозь землю. А еще лучше – оказаться в ее квартире. Сидение за праздничным столом было тяжелее скитаний по холодным улицам. Там до нее никому не было дела. Здесь ею живо интересовались и пробовали вовлечь в разговор, который она не могла поддерживать.
