Она приподнялась и поцелуем заставила его замолчать, после чего опустила руку в воду, провела пальцами по его животу до самого «петушка» и стала осторожно растирать твердую плоть.
— Нужно убедиться, что ты совершенно чист.
— О да, ты не должна пропустить ни единого местечка, — пробормотал он, покусывая ее губы.
Она отстранилась и принесла тяжелый кувшин, стоявший у тазика для умывания. Велев Кэлену податься вперед, она стала мыть его волосы.
Ей нравилось пробегать пальцами по длинным прядям. Она намыливала, смывала и запускала руки в густую гриву, массируя и гладя.
— Твои руки — чистое волшебство, девочка, — пробормотал он. — Честно говоря, я впервые получаю столько удовольствия от такой простой вещи, как мытье головы.
— Если встанешь у огня, я оботру тебя и высушу волосы, — пообещала она.
— Дважды просить меня не придется! Я хочу вновь ощутить прикосновение твоих рук.
Кэлен встал, и вода полилась по его спине, упругим ягодицам и ногам. Он вышел из воды и повернулся лицом к Рионне. Ее взгляд был прикован к его телу. Будь ей даже девяносто, она никогда не устанет смотреть на Кэлена. Он зачаровывал ее. Ее влекло к нему так, как ни к одному мужчине.
— Если будешь продолжать смотреть на меня так, окажешься на спине, а я — между твоими бедрами, — проворчал он.
Рионна широко улыбнулась и принялась вытирать его. Поднялась на носочки, чтобы выжать волосы. Когда с них перестала капать вода, она снова принялась вытирать его.
Да, она действительно намеревалась этой ночью ублажать мужа, но так наслаждалась происходившим сама, что чувствовала угрызения совести из-за наслаждения, которое давало ей каждое движение.
Когда его грудь и руки обсохли, она опустилась на колени, чтобы растереть его бедра и ноги. До сих пор она старательно обходила его чресла, желая хорошенько помучить мужа. Теперь ее губы были в нескольких дюймах от его набухшей плоти.
— Скажи, муженек, ты не слишком ослабеешь, чтобы поужинать, если я ублажу тебя сейчас? — лукаво улыбнулась она.
Его глаза блеснули. Он зарылся руками в ее волосы и грубо потянул вперед, пока его мужское естество не коснулось ее нижней губы.
— Как-нибудь постараюсь.
Зная, какое действие произведет на него стоящая у ног жена, она взяла глубоко в рот его плоть.
— Ах, девочка, — простонал он, — твои губки — сладчайшее наслаждение, которое я когда-либо изведал.
Он стиснул пряди ее волос, но тут же разжал пальцы, боясь, что повредит ей. Впрочем, когда она снова втянула в рот головку, он запустил руки в ее волосы.
На этот раз она не стала медлить. Хотела, чтобы наслаждение наступило быстро и внезапно, как прелюдия к тому, что будет дальше.
Рионна сжала руку на основании тяжелого стержня и стала ласкать и одновременно сосать головку. Чуть крепче сжала пальцы и повела руку вверх, снова проглотив его целиком.
Она повторяла это опять и опять, пока он не привстал на цыпочки, стремясь проникнуть глубже. И попытался отстраниться, когда стало ясно, что разрядка близка, но она воспротивилась и держала его до тех пор, пока он с резким криком не излился в ее рот.
Она продолжала лизать и сосать его, пока он, сжав ее лицо, не отстранился со всей осторожностью. Нагнулся, чтобы помочь ей встать, и привлек ее к себе, когда она пошатнулась. Но через минуту Рионна отступила и принесла ему штаны.
— Садись, и я расчешу тебе волосы, — велела она, пока он одевался. — Сейчас принесут еду, и ты сможешь поужинать.
Она уселась на край кровати, а он сел на пол, между ее ног, пока она вычесывала колтуны из его
