Бой-Баба оглянулась. Позади, у подъемника, уже пронизывали тьму лучи прожекторов.
Живых выпрыгнул из кабины и подошел к затянутому перепонками проходу.
– Я здесь уже была, – довольно сказала Изабелла. – Можно не бояться. Давайте погрузим ваших друзей.
Ее голос вывел Бой-Бабу из ступора.
– Да, давайте, – она кивнула Живых, и тот потянулся под сиденье в кабину, вытянул дистанционный пульт. Бой-Баба подошла к проходу, хотела погладить трепещущие перепонки, успокоить, в общем – нащупать контакт.
Но ее опередила Изабелла.
– Это все просто, – заявила она. Плечом ткнулась в перепончатую стену, пихнула, и та распахнулась с жалобным, как у летучей мыши, писком. Изабелла взгромоздилась на закраину прохода и оттуда указала на Живых:
– Заноси сюда!
Тот переглянулся с Бой-Бабой, пожал плечами и нажал на кнопку. Платформа со стоящими на ней капсулами отделилась от погрузчика и поехала внутрь распахнувшегося отверстия. Длинная членистая штанга удлинялась, проталкивая площадку внутрь раскрывающегося все шире отверстия. Уже было видно в багрово освещенной глубине в беспорядке сваленные ящики и прочее добро, захваченное предусмотрительной Изабеллой.
Вдали сверкнули угловатые молнии. Через мгновение дошло: не молнии – разряды. Их увидели. В них стреляют.
Тут же перед ее глазами блеснуло, и с комариным писком в поверхности Троянца рядом с плечом Бой- Бабы образовалась глубокая отметина.
– Грузи! – завопила она.
Живых уже отводил в сторону погрузчик. Бой-Баба вскочила на край прохода, мягко спружинивший под ее весом. Живых заглушил мотор и теперь медленно, устало бежал к ним, увязая сапогами в отсвечивающей жиже. Снова блеснули сполохи выстрелов.
Он вскрикнул и сбился с ноги, схватился за плечо, где в переплетениях стальной сетки виднелись полоски белой пересаженной кожи. Между стальных пальцев потекла по протезу темная кровь. Морщась и дыша всхрипами, он добежал до корабля под сверкание разрядов.
– Руку давай, – скомандовала Бой-Баба. Уцепившись клешней за его скользкие от крови пальцы, она втащила напарника на борт. Оба отступили внутрь, покачиваясь на мягком податливом покрытии. Бой-Баба огляделась. Силой мысленного приказа Изабелла вызвала здесь к жизни грузовой отсек – с невысокими нависающими стенами, но достаточно просторный. Теперь роботесса возилась у противоположной стены с капсулами на платформе.
Все-таки зря она на Изабеллу наезжает. Та из последних сил старается. Если бы не она…
Бой-Баба внутренне настроилась, собралась. Повернулась к проходу, уже затянутому трепещущими перепонками.
Задраить люки, с колотящимся сердцем мысленно скомандовала она. Никого не пускать. Приказам снаружи не подчиняться.
И охотно, включаясь в новую незнакомую игру, юный Троянец сморщил поверхность стен отсека, затягивая проход. Под ногами легко завибрировало. Стены на их глазах твердели, каменея, и все ярче проступали на них угловатые знаки.
В воздухе повеяло сухостью и пылью. Знакомый по старым полетам запах, родной и успокаивающий.
Бой-Баба повернулась к Живых. Тот стоял и сопел, зажав здоровой рукой рану. Кровь струилась между пальцев по протезу, капала на пол и с шипением впитывалась.
Бой-Баба обвела взглядом натасканные Изабеллой запасы.
– Аптечку взять не сообразила?
Та не ответила. Бой-Баба вздохнула и направилась к горе сваленных в углу мятых коробок и
