– У местных память долгая. Ведь это он тогда после аварии законсервированные тела нескольких выживших на сторону продал. На органы. Без причины он бы сюда опять не полез бы.
Хрустя битым стеклом, он подошел к Илье, потянул за рукав. Илья посмотрел туда, куда указывал охранник. Напротив склада тянулся приземистый корпус больнички.
– А ведь это мои ребята были… – тихо сказал Вильсон, не отрывая взгляда от больничных окон. – Это я их тогда из эпицентра вытащил…
Илья огляделся. На гребне скалы, нависавшем над складом, посверкивал стеклом и алюминием новый двухэтажный модуль. К нему по склону тянулась хлипкая металлическая лестница.
– А что там?
Вильсон взглянул наверх.
– Нача-альство, – протянул он. – Общество Соцразвития. Рабочие в бараках, а у самих дорогие компьютеры, роботы-уборщики, в приемной на стенах картины из художественных галерей.
Илья кивнул и полез наверх по ступенькам. Вильсон пыхтел сзади. Астронавт первым выбрался на продуваемую ветром площадку и, держась поближе к стене, пошел вдоль офисного модуля. Внезапно он остановился и схватил начальника охраны за рукав.
– Тихо, – прошептал Илья.
Прижимаясь к стене, он выглянул из-за угла здания. Перед ним лежала расчерченная белыми полосами парковка. Пустая.
Лишь один мобиль был брошен напротив распахнутой входной двери офисов. Синий фургон Иммануила.
Позади Ильи раздалось тихое шуршание – Вильсон вынул излучатель. Стараясь дышать потише, Илья скользнул вдоль стены за угол. Перебежал парковку, распахнул дверцу.
Кира и Орландо привалились друг к другу на заднем сиденье и дружно сопели. Глаза полуприкрыты, поблескивают щелками белков. Он подергал мальчишку за рукав – никакой реакции. Усыплены.
Он распахнул водительскую дверцу, хотел вытащить ключ из замка зажигания. Машина дохнула на него запахом Иммануила – смесь консервов, резины и пороха. Ключа не было. Он на всякий случай обыскал все бардачки – ничего, кроме вороха старых страховок и смятых магазинных чеков.
За его спиной хлопнул несильный взрыв. Илья обернулся. Распахнутая входная дверь покачивалась на петлях. Над крышей офиса поднимался столбом густой черный дым.
Из глубины здания донесся пронзительный вскрик Вильсона. Илья кинул взгляд на спящих детей, повернулся и побежал к входной двери, на ходу натягивая маску.
Кашляя в едком дыму, заполнившем здание офиса, Илья пробирался на ощупь по коридору. В двух шагах ничего не разглядеть. Срывая голос, он звал Вильсона и тут же прислушивался, ожидая ответа. Но Вильсон не отзывался.
Он распахнул одну из дверей, и за ней пламя вздулось, раздуваемое сквозняком. Порыв горячего ветра обжег ему щеку, в дыму промелькнула тень – Вильсон? И тут же он услышал стон начальника охраны дальше по коридору.
Он искал его, обшаривая липкий от гари воздух, пока наконец рука его не ткнулась в твердое, живое. Вильсон был без сознания. Илья попробовал взвалить его себе на плечи – не вышло – и потащил по коридору к выходу. Воздух сгустился, облепил кожу вонючей пленкой. Срывая легкие, Илья выволок Вильсона на порог, оттащил в сторону и прижался ухом к груди. Ничего. Он начал прощупывать пульс на виске, на шее. Пульса не было. Илья набрал полную грудь воздуха и, повернув голову охранника набок, с силой выдохнул тому в рот. И еще. Насел Вильсону на грудь, начиная массаж сердца. И еще выдох. И еще.
Через минуту тело Вильсона подбросило судорогой. Он разинул рот, как выброшенная на берег рыба, и начал жадно хватать воздух, харкая копотью. Вытаращенные глаза смотрели сквозь Илью, руки рвали черную от копоти футболку у горла, выворачиваемого кашлем.
Оглушенный стуком собственного сердца, Илья поднял голову к парковке.
Синего фургона не было.
