– Не торопитесь, – спокойно сказал старик. Он прошел мимо застывшего в хватке охранника Орландо и встал возле отодвинутого шкафа перед Кирой и Тимуром, прислушиваясь к доносящимся из-за стеллажа звукам. Теперь к лязгу железа прибавились хрипы и щелчки несрабатывающего динамика.
Старик не обратил внимания на звуки. Жуя губами, он осмотрел Киру и Тимура, повернулся к Орландо, к распростертому на крышке капсулы Ясону.
– Смелые ребятки, – наконец прошамкал он. – Это хорошо. Трусишки моим заказчикам не нужны. Никто не хочет быть трусишкой.
Он наклонился и поверх плеча Киры посмотрел в щель между шкафом и стеной. Улыбнулся, но улыбка была не настоящая: холодная и жестокая. Тимур не удержался и тоже скосил глаза.
Робот в стеклянной комнате пришел в себя. Он стоял на коленях и размеренно бил башкой в пол. Плиты вокруг пошли трещинами, валялись осколки разбитого кафеля. Робот издавал в динамиках неразборчивые звуки и дергал за вытянутые из гнезд на корпусе провода, как будто хотел вырвать их с корнем. Голова его покрылась вмятинами от ударов, но он продолжал биться ею об пол.
Старик усмехнулся.
– Вот и все поначалу так… дело привычное… – нехорошая улыбка разлилась у него по лицу, – правда, друзья?
Тимур сделал шаг назад и уперся спиной в шкаф. Тот качнулся, колесики поехали, и, не удержав равновесия, Тимур вслед за ним ввалился в стеклянную комнату.
Робот перестал колотиться об пол. Он замер; красные глазки уставились на Тимура. Тимур задрожал, но отступать было некуда – за его спиной стоял старик, преграждая дорогу обратно.
Робот медленно поднял искореженную руку. С нее свисали обрывки проводов и капала маслянистая жидкость, растекаясь по полу темно-синими кляксами.
Динамик захрипел. Тимур смотрел роботу прямо в глаза. Так его учил отец: если смотришь врагу в глаза, никогда не опускай взгляда первым. И Тимур смотрел, пока не заболели от напряжения уши.
Медленно, очень медленно робот опустил расколошмаченную голову. Почему-то Тимуру стало его жалко, как того, с намалеванным красным крестом, который сам себя замкнул в розетку. Он сделал один шаг, другой, и вот он уже оказался совсем рядом. Кира сзади ойкнула, и даже старик подался вперед и протянул руку, как будто хотел защитить Тимура.
Но робот ничего ему не сделал. Он стоял на коленях; зарешеченный динамик на шее издавал хриплый клекот. Красные глазки уставились на старика. Что-то щелкнуло и зажужжало; в воздухе разлился запах озона.
Тимур отступил и посмотрел на старика. У того в руках искрил небольшой инструмент, похожий на фонарик. На его окончании посверкивала и пропадала белая молния.
Робот зашевелился и медленно, неуклюже поднялся на ноги. Зашатался, расставил руки, чтобы удержать равновесие. Сделал шаг к старику, и тот отступил, выставив вперед свою машинку. Дальше робот не пошел. Динамик издал несколько хриплых каркающих смешков. Затем робот заговорил своим искусственным, клацающим голосом:
– Не бойся, Адольфыч. Нечего на меня свою плетку наставлять.
Робот пошевелил раздробленными стальными пальцами и снова закаркал-засмеялся.
– Говорили мне осторожней с тобой быть, Адольфыч… все не верил… думал, порядочный ты… а ты как меня за это…
Динамик затрещал неразборчиво, робот распрямил стальные плечи, напружинил руки. Старик поднял электрошокер, но существо уже овладело собой. Перевело взгляд на Тимура.
– Прости, мальчик… впрочем, и тебе недолго тут бегать, и друзьям твоим. Скоро увидимся, – динамик зашелся хриплым смехом. Потом замолчал. – Но ты, крыса продажная, – существо повысило голос, поворачиваясь к старику, – чтоб тебе такой же железякой ржаветь! – существо помедлило, как будто подбирало слова. – Я тебя, Адольфыч, никогда не кидал, всегда с тобой честно, все как условлено, а ты меня… предал ты меня, старик! – Существо обхватило голову руками и застыло. С помятого корпуса свисали обрывки трубок и разноцветных проводов.
