напротив той, через которую они только что вошли – деревянная, щелястая. Он осторожно потянул за грязную ручку, и на пол упала узкая полоска света. Толкаясь, они вошли и начали оглядываться.
Здесь царил разгром. Под ногами хрустело разбитое стекло. Неработающие мониторы были сорваны со стен и навалены горой в углу. Перевернутое вращающееся кресло. В углу валялся набоку столик, подмяв под себя россыпь бумажных распечаток. На полу возле столика валялся еще работающий монитор: поврежденный экран пошел пятнами и полосами, так что было видно только часть картинки.
Позади тоненько ахнул Лиор. Тимур обернулся. Не отводя взгляда от экрана, тот присел и ткнул пальцем в изображение. На лице его расплылась улыбка.
– Это невероятно… – прошептал он. – Я знал, что когда-нибудь тебя встречу… друг.
Тимур посмотрел на монитор и узнал страницу местной соцсети, искаженную цветными полосами и пятнами. Рядом с паучьим пальцем Лиора виднелось имя пользователя. Странное имя: Конь Бледный. И дальше переписка. Имя получателя: Лиор. Белокурый юноша на аватарке.
Тимур повернулся к нему:
– Это ты, что ли?
Лиор радостно закивал, пытаясь подавить улыбку.
– Я же тебе говорил, что у меня тут есть друг. Я с ним никогда не встречался. Мы только общались с ним в сети.
– Это и есть Конь Бледный, с которым ты тогда переписывался? В бункере, помнишь, когда ты меня спрятал? – спросил Тимур. – А кто он на самом деле?
– Я не знаю, – ответил Лиор. – Но он работает в космопорту. Может, он тут и живет?
Он стоял, длинный и нескладный, уставившись на экран. Похож на охотящегося хамелеона, подумал Тимур, но ничего не сказал.
– Папа говорил, что стыдится меня, – продолжал Лиор, – ну, а мне было стыдно за папу. Он ничего не доводил до конца, все идеи бросал на полдороге. Я понял, что он не сможет меня совсем… трансформировать. И тогда… – он показал на экран, – тогда я решил, что от его опытов должна быть польза человечеству. Я решил рассказать о них моему другу в сети.
– Ты дурак, – Орландо резко подался вперед. – А что, если этот твой друг давно выискивал эти, как ты их называешь, секреты? Чтобы продать их на тот же Бокс пиратам?
– Невозможно.
Лиор поджал губы, глядя прямо перед собой.
– В тот вечер, когда мы с Тимуром встретились, я как раз закончил отправку другу последних папиных разработок. Папа до сих пор ничего не знает, – его лицо потемнело. – Я не хотел его предавать. Но я не хочу, чтобы он продолжал убивать людей… даже ради меня самого.
– А что за институт? – спросил Орландо. – У меня мать медик. Она наверняка их знает.
– Институт самый лучший. От Общества Соцразвития. Они, оказывается, давно занимались проблемой пересадки сознания, – Лиор гордо оглядел их. – Мой друг сказал, что папины секреты послужат великому делу. Его особенно интересовали разработки отца по пересадке донорского сознания в корпуса машин. Он сказал, что это новейшее слово в технике… то есть в медицине.
– Здорово, – мрачно сказал Орландо. – Теперь, если откинешь копыта, а на донора денег нет, тебя пересадят в какую-нибудь подметальную машину. Будешь вечно ездить по городу и шуршать по дороге щетками.
Все засмеялись, но как-то невесело. Тимур свел брови:
– Хватит болтать! Надо всех предупредить про корабль с Бокса. Бежим!
Толкаясь, они выскочили из комнаты обратно в коридор. Но стальная дверь в живые катакомбы была заперта. Они налегали на нее изо всех сил, но та не поддавалась. Выход был только один – вперед по темному, пахнущему помойкой коридору.