С минуту они сидели и смотрели друг на друга. Модель у нее старее моей, отметила про себя Бой-Баба. Похоже на самодел. Суставы ног и рук из простой нержавейки. Разноцветные провода оплетают поршни искусственных мышц. Вмятины на корпусе, конечности тронуты ржавчиной. Два глаза – а не один, как у Бой-Бабы, зато у Бой-Бабы своя голова, собственная, и многие из функций организма хирургам удалось сохранить. А у этой Изабеллы, похоже, внутри одни железки. Но интеллект человеческий, не искусственный. На шее намотан нелепый шарфик в горошек.
Наконец существо разлепило сероватые силиконовые губы.
– Думаешь, я робот, – проклацал автоматический голос из динамика на груди. – А я не робот. Я ничем не хуже тебя. – Голос помедлил. – Даже лучше.
Совсем у нее тут от одиночества крыша поехала.
– Конечно-конечно, – торопливо согласилась Бой-Баба. Огляделась. – Как же они тебя одну тут оставили? Ты на посадку опоздала, что ли?
Голос клацнул раздраженно:
– Нет. У меня приказ. Охранять.
Она приподнялась на мощных ногах, наклонилась к Бой-Бабе:
– Мне велели ждать. Пока не вернутся.
– Кто велел? – Бой-Баба обвела взглядом подсобку. Сердце забеспокоилось, застучало. Эту охранницу просто так бы тут не оставили. Да и одна ли она здесь? И Живых там лежит без защиты…
И тут же она выругала себя за такие мысли. Эта Изабелла тут, считай, не первый год одна сидит. Это чудо, что она еще что-то соображает.
Металлические пластины под ногами загудели – Изабелла поднялась на ноги. Повернулась. Безжизненные ее глаза смотрели сквозь Бой-Бабу.
– Хозяин оставил постоянный источник энергии, – проклацала она. – Хватит надолго. Если не расходовать без необходимости.
Бой-Баба облизнула губы.
– У нас больные на борту. На консервацию положить пришлось. – Ее сердце забилось. Похоже, этой железной Изабелле придется доказывать необходимость их спасения. – Мы где-нибудь здесь можем их подключить?
Невидящие глаза Изабеллы сверкнули.
– Больные, – повторила она. – Что у них болит?
Бой-Бабе стало совестно.
– Жертвы эксперимента, – сказала она коротко. Изабелла, покачиваясь грузным телом, сделала шаг к ней.
– А мозг? – спросила она. – Мозг у них не поврежден? – и замолчала, как будто сказала лишнее.
Бой-Баба усмехнулась:
– Пожалуй, только мозг-то у них и не поврежден… И то… – она помедлила. – Кому-то, может, только пересадка сознания поможет. А что?
Изабелла отвела глаза и уставилась на покрытую каплями конденсации стену.
– Так, – сказала она.
Бой-Баба помедлила. Она не хотела сама об этом заговаривать, но момент был уж очень подходящий.
– А ты… – она помедлила. – Ты – тоже, да?
Она шагнула в Изабелле, положила руку на ее суставчатый локоть. Роботесса не шевельнулась. Так и стояла, глядя на осклизлую, слезящуюся стену.
– Я ведь тоже… – совсем тихо добавила Бой-Баба. – Тоже была человеком. Я знаю, каково тебе.
Изабелла повернула металлическое лицо. Красноватые огоньки фотоэлементов сфокусировались на тускло отблескивающих протезах Бой-Бабы. Существо вильнуло локтем, сбросив ее руку. Сероватые желеобразные губы растянулись в усмешку.
– Что ты можешь знать, – выговорил жестяной голос. Бой-Баба попятилась. Изабелла смотрела на нее в
