Эфирный передатчик, использовавшийся, по-видимому, для связи с другими кораблями, не подлежал восстановлению, превратившись в груду горелого металла. Провода были раскиданы по всей комнате, стены испачканы сажей. Дирижабль, накренившись, заложил вираж, и к моим ногам подкатился барабан рекордера — покрытый тонкой латунью валик, на который записывались переданные в эфире сообщения.
— Таких аварий не бывает.
Дин, развернувшись, бросился в сторону рубки.
— Определенно. Это диверсия.
Жан-Марк пропустил искромсанные провода передатчика сквозь пальцы, словно останки утраченного сокровища.
— Пожарный топор, капитэн. Все вдребезги. А я-то думал — что это я ни одну станцию в эфире поймать не могу?
Капитан Гарри двинул кулаком в переборку, украсив ее вмятиной.
— Мерде. Ты видеть что-нибудь, парень?
Дин покачал головой:
— Мы были снаружи. Наткнулись случайно, пока я показывал мисс Аойфе корабль: она раньше никогда не летала.
Гарри обратил на меня свои красные окуляры, и я опустила взгляд на кривой шрам, шедший через его подбородок.
— А вы, мадмуазель? Вы наблюдать этот черный негодяй? Этот поганый крыс с острый сталь на мой бедный корабль?! — последние слова он проревел таким страшным голосом, что все, даже Дин, вздрогнули.
— Нет, сэр, — прошептала я, не смея поднять глаза.
— Иметь враги, мадмуазель? — грозно осведомился Гарри. — Иметь рэзон нападать на мой бедный корабль, как помешанный?
У меня запылали щеки — сам того не подозревая, он подобрался слишком близко к истине.
— Нет, сэр! Я этого не делала!
Посверлив меня глазами, капитан хмыкнул.
— Ладно. Возвращаться в трюм и сидеть там, — приказал он. — Ты тоже, Харрисон.
Я прошагала бок о бок с Дином обратно к своему месту, чувствуя одновременно и облегчение, и нарастающее беспокойство. Алуэтт взглянула на нас из рубки через приоткрытый люк, но ее пальцы на панели управления продолжали двигаться, будто по собственной воле, выправляя курс и скорость под беспрестанно меняющимся ветром. Дирижабль проваливался и вновь набирал высоту, так что внутри у меня неприятно екало. Но ведь теперь без сигнала с аркхемской радиовышки ночная посадка невозможна, разве не так? И на помощь позвать не удастся. Нас фактически лишили глаз и ушей. Лететь без связи днем — это одно, но ночью, при таком ветре… Я содрогнулась.
Кэл дернул меня за рукав:
— Что случилось?
— Кто-то разбил передатчик, — ответила я вполголоса. — Дин говорит — диверсия.
— Ну, мы с Алуэтт вне подозрений, — сказал он. — Мы были здесь, обсуждали жизнь в городе, пока не услышали, как вы зовете капитана.
— Никто и не обвиняет твою драгоценную Алуэтт, — огрызнулась я.
Покосившись на Дина, Кэл склонился ко мне, чтобы тот не услышал:
— Аойфе, нам грозит опасность?
Еще как грозит. Я ощущала ее с той же определенностью, с какой угадывала, что профессор Лебед готовит внеочередную контрольную.
— Кэл, мы сбежали от прокторов, — сказала я вслух. — Сам-то как думаешь?
В этот момент в трюме появились Жан-Марк и капитан Гарри. Я поднялась на ноги. Жан-Марк нес
