Бетина визгливо рассмеялась:
— Да, чтобы те же прокторы решили, что мне самой место в дурдоме? «Живые тени похитили юношу-еретика прямо у меня из-под носа!» Нет уж, спасибо. Не знаю, как другим, а мне больше по сердцу на свободе.
Я поднялась и поставила кружку в раковину, к какао я так и не притронулась.
— И это все? Больше ты ничего не знаешь?
Бетина покрылась румянцем:
— Простите, мисс, боюсь, что так. Тени увели вашего брата, и на этом все. Я осталась здесь одна с мышами.
Я вцепилась в фарфоровую мойку и невидящим взглядом уставилась на заляпанный кафель, пока капельки воды и пятна плесени не завертелись перед глазами. Чтобы успокоиться и хоть как-то выстроить свои безнадежно запутавшиеся мысли, я принялась перемножать числа в уме.
Конрад похищен вирусотварями, так что даже крикнуть не успел. Успел только нацарапать записку, в которой просит меня, именно меня, никого другого, спасти его. Затягивающий, головокружительный водоворот безумия сомкнулся надо мной, и я закрыла глаза, отчаянно желая, чтобы эти образы, образы из моих снов, отступили. Порядок. Нужно привести мысли в порядок. Я открыла глаза и начала считать кафельные плитки, шевеля губами.
— Наверное, я вела себя как трусиха, спрятавшись здесь на кухне, — виновато проговорила Бетина. — Но мне совсем не хотелось выходить, когда эти разгуливают вокруг. Они ведь и меня могли забрать.
— Не нужно беспокоиться, дорогуша, ничего плохого не случится, — откликнулся Дин, вроде бы отвечая Бетине, но смотрел он при этом на меня. Счет дошел уже до восьмидесятой плитки, когда перед глазами наконец перестало все расплываться, и я медленно разомкнула болевшие от напряжения пальцы. Надеюсь, Кэл, Бетина и Дин решат, что я просто переживаю из-за брата.
— Благодарю за вашу доброту, сэр, хоть вы и еретик, — ответила Бетина.
Дин поднял бровь:
— У крошки острый язычок, а?
— Говорю, что вижу, сэр. — Бетина чопорно составила ноги вместе, перекрестив лодыжки. По чулкам у нее шла стрелка — в полном соответствии с царившим в доме общим запустением.
— Ну, стало быть, на этом и покончим, — сказал Кэл. — Все равно мы в тупике. Конрада нет, как и твоего папаши. Лучшее, что мы можем сделать, — отправиться обратно в Лавкрафт и молиться, чтобы нас не исключили.
Перед глазами у меня так и стоял прыгающий почерк Конрада, его предостережение: «Спаси себя».
— Бетина, — проговорила я, — мой отец или Конрад никогда не упоминали о книге? Или, возможно, это был какой-то список… — Я сглотнула. — Ни о чем под названием «Колдовской алфавит»?
Дин вскинул голову, словно хотел что-то сказать, но так и не раскрыл рта. Бетина нахмурилась.
— Нет, мисс. Ни один из них и не заговаривал о колдовстве. По мне, так оба они люди приличные.
Огонь в камине словно вздохнул под порывом сквозняка. Рассказ Бетины был окончен.
Кэл пошел проводить Бетину до ее комнатки на чердаке, а Дин отвел меня в спальню, где я очнулась. Уже у двери он как-то зябко передернулся — мне показалось, не только от холода.
— С тобой все в порядке, Дин? — Я надеялась, что мой вопрос не слишком заденет его гордость.
Он дернул губой:
— Я-то в порядке, но местечко тут жутковатое, это уж точно. Старик явно был типом со странностями.
Честно говоря, я и сама начинала склоняться к такому же мнению, но вслух сказала только:
— Тебе, наверное, пора возвращаться в Лавкрафт, в Ржавные Доки. К собственной жизни. — Мои пальцы потянулись к скрученным трубочкой банкнотам, которые я прятала за краем чулка. — Сколько я должна тебе за услуги проводника?
