иногда вставлял реплики, не сводя с гостьи преданного взгляда. Серебряная драккина тоже по большей части молчала, причем с таким естественным и спокойным видом, будто могла так вести себя годами. Нагель после сытного обеда откровенно зевал, Аличе робела и любовалась гостьей. Только Грег задавал вопросы — драккина поразила его воображение, и он хотел знать о ней больше.
— Почему человеческая женщина? — Лигейя задумчиво покачивала перед собой стеклянный бокал на тонкой ножке. — Право же, не знаю… Не задумывалась. Почему мы любим цветы? В человеческих женщинах есть нечто родственное. Красота и хрупкость. Особенную ценность красоте придает именно ее эфемерность. Понимание того, насколько это непрочно и мимолетно, заставляет чувствовать ее острее…
— Любое обладание условно, — кивнул Вальтер. — Тем оно ценнее…
Нагель прищелкнул пальцами, запоминая роскошную фразу, чтобы блеснуть ей при случае. И где их Вальтер берет, не сам же сочиняет?
— А главная причина, — продолжала Лигейя, — в том, что мне вообще нравятся люди…
Нагель фыркнул.
— Не понимаю, что в них может нравиться! Если тебе нравятся красивые смертные существа, что может быть лучше снежного барса? Помню, гонялся я за одним…
Вальтер бросил на него взгляд, и Нагель тут же умолк.
— Ты можешь превратиться в барса? — с любопытством спросил Грег. — Говорят, серебряные драконы могут обернуться любым живым существом, как зеленые — деревом…
Лигейя подумала.
— Могу, но не хочу. Не пробовала. Люди интереснее.
В зале стало тихо, только чуть звякнул кубок в руках Нагеля. Из скрытой иллюзией дыры в потолке тянуло холодом.
— Почему ты решила поселиться именно на Триглаве? — снова заговорил Грег.
— Почему… Однажды я ощутила потребность в гнезде. В принципе я легко могу обходиться без него. Гнездо — это уже несвобода. Но что-то во мне желало обрести дом… Я не спеша искала место… И когда я увидела белую вершину Триглава, которая поднималась над облаками, словно остров — единственный в мире, — я поняла: мой дом будет здесь… Триглав — мое и только мое владение. Это место, куда не ступали даже боги…
— О, как я хочу туда подняться! — выпалила Аличе.
Она и сама не понимала, кто потянул ее за язык. На нее уставились три пары удивленных глаз. Только Нагель ничуть не удивился.
— Так и думал, что тебя туда потянет рано или поздно, — ехидно проговорил он. — Эта маленькая смертная все время лезет вверх и вверх.
Аличе охватило волнение. Да, на самый верх! Что может быть выше Триглава! Она порывисто обернулась к Грегу:
— Отнесешь меня туда?
Все засмеялись.
— Давай я, — предложил Нагель с коварной улыбкой. — Покатаю тебя над ледниками, тебе понравится… Там есть такие провалы…
— По мне, дурацкая затея, — ответил Грег. — Нечего там тебе делать. Впрочем, спрашивай не меня, а Лигейю. Видишь, она объявила Триглав своим владением.
— И против этого никто не возражает, — скромно заметил Вальтер.
Лигейя покачала головой.
— Ты, конечно, необычная девочка, — обычные девочки не живут в замке у драконов, — но даже не мечтай о Триглаве.
— Почему? — с упрямым видом спросила Аличе.
— Триглав выпивает из смертных жизнь. Там, где вечные снега, человек долго не протянет. Нечем дышать, и холод для вас непереносимый. Прежде чем достигнешь вершины, будешь мертва.
