— То есть любая страсть — это зло!
— В каком-то смысле все они — зло, потому что без контроля становятся разрушительными.
Аличе призадумалась и хихикнула.
— Знаешь что интересно? Святая Невеста утверждает то же самое!
— Хоть в чем-то мы с тобой согласны, — проворчал Грег.
Аличе бросила на него лукавый взгляд.
— Сдается мне, ты ничего не знаешь о страстях и рассуждаешь о них теми словами, которые слышал от Вальтера.
— Ну а ты — теми, которым тебя научили в Лорете.
— Хочешь сказать, что бывал одержим страстями и побеждал их? Что-то не похоже!
— Честно говоря, нет, — признался Грег.
Они переглянулись и рассмеялись.
— Что ж, мы сошлись на том, что рассуждаем о том, в чем не разбираемся, — произнес Грег. — По крайней мере, это честно.
Аличе не ответила. Разговор взволновал ее. Отвлеченные рассуждения Грега о страстях и стихиях — одно, а то, что он сидит рядом с ней бок о бок и смотрит на нее глубокими темными глазами…
«Ты мне нравилась…»
— Пойду помою сковородку!
Она вскочила, взяла посудину и быстро вышла через кухонную дверь наружу.
…Солнце уже ушло за горы, но самые высокие пики еще алели в темно-синем небе. С севера наползала черная стена туч. Перед задним крыльцом имелась небольшая, заросшая травой лужайка, дальше начинался пологий склон, поросший березами и соснами. Аличе пошла по нему вниз — быстро, почти побежала. Чтобы остановиться, ухватилась за березу, да так и осталась стоять, обнимая ее и глядя в небо. Сердце у нее колотилось, в мыслях царил кавардак, но она точно знала одно — никогда в жизни не чувствовала себя такой счастливой. Мир был прекрасен и дружелюбен; звезды ласковыми глазами смотрели на нее из волшебной, волнующей темноты. Казалось, вокруг нее распускаются цветы, сияя, как огненные рубины…
Или это не кажется?
Тут Аличе в самом деле увидела прямо перед собой нечто красное и светящееся.
Перед ней, покачиваясь, стояло бледное, оборванное, лохматое существо, заросшее клочковатой бородой. В руках оно стискивало топор дровосека на длинной рукоятке. У существа было три глаза — два обычных и третий, горящий кровавым огнем, посреди лба.
Красный глаз был направлен прямо на нее. Аличе взглянула, и в тот же миг поняла, что сделала это напрасно. Ничего ужаснее этого взгляда она в жизни не видела. Нет… видела!
Она узнала этот взгляд и окаменела, как тогда… В Вишневой Лорете! Когда он смотрел на нее перед тем, как выдохнуть пламя! В голове стучала одна мысль: «Попалась!»
В темноте блеснула сталь. Трехглазый монстр взмахнул топором и с хрустом засадил его в березу, прямо рядом с лицом Аличе.
Щеку ей укололи отлетевшие щепки. Аличе очнулась, пронзительно закричала и отшатнулась, теряя равновесие. Еще миг, и она упала в черничник и поползла, пятясь, не сводя взгляда с монстра. Тот с рычанием выдирал засевший в березовом стволе топор. Вырвав его, он перехватил топорище поудобнее и огляделся, разыскивая жертву.
— Нет!!! — завопила Аличе.
Крик заглушил звон — удар топором обрушился на сковородку, которой успела прикрыться девушка. Замах был сильный, но удар кривой — сковородка вылетела у нее из рук, а трехглазого бросило вперед.
Аличе откатилась в сторону, чтобы уклониться от падающего прямо на нее существа. На нее пахнуло потом и вонью грязной одежды. Рожа монстра оказалась совсем рядом. Нечто ужасное, светящееся на лбу, а под ним — дикий, полоумный взгляд маленьких глазок…
