— Вообще-то, сэр, моя работа закончилась пять минут назад, — уточнил Ребус, кинув взгляд на настенные часы.
Ангус Гибсон рассмеялся и подошел к большому шкафу. Когда дверцы открылись, Ребус увидел три пивных крана и целый набор сверкающих стаканов емкостью в пинту и полпинты.
— Темное сегодня очень удалось, — сказал он.
— Темное пойдет. Но только половинку.
— Значит, половинку темного.
На самом деле Ребус осилил еще и половинку светлого. Но, выезжая из чугунных ворот пивоварни, он чувствовал на языке вкус темного. Гибсоновского темного. Гибсоны, отец и сын, были личностями темными, тут сомнений не оставалось. Нужно заглянуть под поверхность, чтобы увидеть это, но это так. Для внешнего мира Ангус Гибсон, может быть, и изменился, но Ребус видел, что Ангус с трудом себя контролирует. Ребус даже подумал, что Гибсон, возможно, принимает какие-то успокоительные средства. Некоторое время Гибсон провел в частной лечебнице — попросту говоря, в психиатрической клинике. По крайней мере, до Ребуса доходили такие слухи. Он решил, что будет полезно покопаться в этом из чистого любопытства. В особенности интересовала его одна маленькая деталь, о которой сам Ангус ему и сказал. Он не только знал, что кухня отеля «Сентрал» гаже некуда, но и видел ее.
Джону Ребусу это показалось очень любопытным.
Он вернулся на Сент-Леонардс и с облегчением обнаружил, что там нет ни Лодердейла, ни Сорнячка. Он забыл навестить Холмса, а потому позвонил в больницу. Он знал, как это делается в больнице: они могли подкатить таксофон к кровати больного.
— Брайан?
— Привет. У меня только что была Нелл. — Голос его звучал радостно. Ребус надеялся, что Брайан не давит на жалость.
— Как она?
— Все в порядке. У вас есть какой-нибудь прогресс?
Ребус окинул мысленным взором прошедшие сутки. Много работы.
— Нет, — сказал он. — Прогресса нет.
Он решил не говорить Холмсу, что Эдди Ринган пропал, — Брайан может разволноваться, и его состояние ухудшится.
— Вы собираетесь бросить это?
— На меня много чего навалили, Брайан, но нет, бросать я не собираюсь.
— Спасибо.
У Ребуса чуть не сорвалось с языка, что это теперь не только из-за Брайана, но и из-за его, Ребуса, брата. Но он вместо этого пожелал Холмсу выздоравливать и пообещал вскоре навестить.
— Тогда постарайтесь очень скоро — меня выписывают завтра-послезавтра.
— Это хорошо.
— Не знаю… тут одна сестричка…
— Ладно, пошел вон! — Ребус вспомнил медсестру, которая перевязывала ему голову и с которой он хорошо подружился. С этого и начались неприятности с Пейшенс. — Ты там осторожнее, — наказал он и повесил трубку.
Следующий звонок был в местную газету. Он поговорил там кое с кем несколько минут, после чего попытался позвонить Шивон Кларк на Горги-роуд. Но там телефон не отвечал. Рабочий день у Дугари явно закончился, а с этим прекратилось и наблюдение. Что ж, инспектору Ребусу тоже пора домой. Выходя, он услышал приближавшийся хвастливый голос Алистера Флауэра, который невозможно было спутать ни с одним другим. Ребус нырнул в какой-то кабинет, дождался, когда пройдет Флауэр со своими подчиненными. Говорили они не о нем, что его удивило. Ему было почти не стыдно за то, что он спрятался. Каждый хороший солдат знает, когда ему лучше прятаться.
