– А они были на машине или шли пешком?
– На машине, – осторожно ответил Саша.
– На какой? – быстро спросил его до сих пор молчавший штатский, стриженный «под ежик». Он все это время сосредоточенно вертел в руках доверенность Кондратюка. – Тебя же задержали на его «тойоте»…
– А у него есть еще одна машина… – Саша отвел глаза, прикидывая, стоит ли называть ее реальную марку и номер, ведь пока Кондратюка ищут, у него есть время обдумать свою линию поведения.
– И что же это за машина? – нетерпеливо спросил тот же штатский, окидывая Сашу острым недобрым взглядом. На скулах у него дернулись желваки.
От его взгляда Саше вдруг стало зябко. «А, блин!!! – взорвался он про себя. – Почему я, собственно, должен Кондратюка выгораживать?! Пусть сам выкручивается, если подставился! В конце концов, мое дело маленькое – я был всего лишь дворником в его доме, и пусть попробуют доказать обратное!»
– Зеленая «шестерка». Номер А243НС, – ответил он, почувствовав облегчение от того, что выбор уже сделан и назад дороги нет, теперь он постарается ответить на все вопросы, лишь бы отвести от себя подозрение.
Записав номер на бумажке, лейтенант направился к двери, сказав на ходу:
– Пойду озадачу ГИБДД… А вы – продолжайте.
– Как ты думаешь: Кондратюк собирается сегодня вернуться в свой дом на Подгорной? – спросил Сашу лысый.
– А кто его знает… – пожал тот плечами. – Разве что только для того, чтобы машину поменять. Он оставил «тойоту» без каких-либо распоряжений, может, и вернется за ней.
– То есть ты сегодня воспользовался ею без его ведома? – с усмешкой спросил лысый.
– У меня доверенность есть, – буркнул Саша, отводя глаза.
В этот момент в кабинет вернулся лейтенант:
– Порядок, ориентировку дал. Ну, что делаем дальше?
Стриженный под «ежик» поднялся из-за стола и, хмуро взглянув на Сашу, ответил лейтенанту:
– Думаю, можно снимать людей с квартиры на Воронина, вряд ли он там опять появится. Придется лететь на Подгорную. Иди, вызывай группу и оформи санкцию на обыск дома.
Саша тоже встал, но «ежатый» махнул на него рукой:
– Присядь, парень, мы тебя еще не отпускаем, поедешь с нами, покажешь резиденцию твоего хозяина.
Услышав слово «резиденция», Саша внутренне дернулся: «Точно накрыли!» и опустил голову.
– Да не расстраивайся ты так! – хмыкнул лысый, глядя на него с некоторым сочувствием. – Он что, хорошо тебе платил?
– Жить можно было… – нехотя ответил Саша, не поднимая головы, а потом, взглянув исподлобья на лысого, спросил: – А что он натворил-то, можете сказать?
– Мы пока точно не знаем, проходит он у нас как свидетель по делу об убийстве, но вот исчез вместе с другими свидетелями… Так что приходится его теперь повсюду искать.
«И всего-то!» – чуть не воскликнул Саша, а он-то себе навоображал! Почувствовав, что у него словно камень с души свалился, он возликовал, уже не сомневаясь, что все обойдется, ведь ни о каком убийстве он не слышал и отношения к нему не имел. В этот момент невероятного облегчения он дал себе слово, что если все благополучно разрешится, он выйдет из «Детей Сварога». По большому счету, ничего ему эта тайная организация не дала: деньги платили невеликие, а рисковать приходилось не раз, хотя бы тогда, когда ему приходилось развозить по СНГ литературу и доллары от зарубежных коллег-благодетелей Кондратюка…
Через час группа из восьми человек, включающая Сашу, обоих штатских и лейтенанта, который, кстати, оказался совсем не простым лейтенантом, отправилась на место.
Саша с лейтенантом и «ежатым» ехали на кондратюковской «тойоте», лейтенант, переодевшийся в штатское, сидел за рулем. Они и подъехали первыми к дому, чтобы не насторожить Кондратюка, если тот вернулся за своей машиной.
Но дом стоял темный и тихий. На вычищенной перед гаражом площадке виднелись следы только от колес «тойоты», оставленные Сашей при отъезде на прогулку. Кондратюк в дом явно не возвращался.
– Давай, Александр Иванович, открывай владения, нечего нам тут на улице светиться, – приказал лысый, который прибыл со второй машиной.
Саша открыл гараж, через который оперативники прошли в дом, предварительно неприметно запарковав машину с ребятами из «наружки» чуть дальше по улице, а «тойоту» Кондратюка вернув на место в гараж. Саша включил там свет и нажал кнопку автоматического закрытия ворот.
– Вот что, надо бы вычистить площадку перед гаражом. Если он подъедет, не нужно, чтобы он заметил следы колес, – наблюдая за тем, как ворота отрезают внешний мир от дома, сказал «ежатый» лейтенанту и они оба повернулись к Саше.
Тот понимающе кивнул и, вздохнув, пошел за лопатой. Пока он тщательно соскребал следы своего преступления с земли, а «ежатый» и лейтенант следили за ним из гаража, спецы по обыску, работавшие в доме, случайно наткнулись на первый тайник, содержимое которого повергло их в изумление – это была настоящая оружейная комната, в которой содержался довольно солидный арсенал, способный вооружить до зубов целый взвод. Лысый побежал вниз за «ежатым» и лейтенантом. Те, поручив «наружке» последить за Сашей, чтобы тот ненароком не свалил под шумок, рванули наверх, где у них просто глаза разбежались от увиденной картины оружейного изобилия.
А через полчаса были найдены еще два тайника – маленькая комнатка, по-видимому, служившая фотолабораторией для подделки документов, и кладовая, в которой хранилась суперсовременная электроника для прослушивания и наблюдения, приборы ночного видения, а также ящики с литературой националистического и религиозно-подрывного содержания.
– Ни хера себе ученый… – протянул «ежатый». – Мужики, похоже, этот клиент изначально наш. Все атрибуты шпионской деятельности налицо.
– Одно непонятно, если он решил по-тихому свалить, то почему все это не уничтожил? – недоуменно спросил лысый.
– А с чего ты взял, что он по-тихому свалил? – усмехнулся «ежатый». – Скорее всего, он напрямую замешан в убийстве подполковника и исчезновении бабы, которую тот сопровождал и из-за которой теперь трясется наше начальство. Если Кондратюк ее умыкнул, то, естественно, у него сейчас земля горит под ногами. Думаю, что времени на ликвидацию этой берложки у него просто не было, вот что… Куда же он может сейчас направляться, а? И что мы будем делать в свете новых вводных?
– Докладывать начальству, – вздохнув, ответил лысый, вынимая телефон.
Визорин, выслушав его короткий доклад, выматерился, после чего сказал:
– Пусть ваши молодцы продолжают там работать, может, еще что-нибудь надыбают, а ты давай ко мне.
– А что с пацаном делать? Задержать или отпустить?
– Куда отпустить, охерел, что ли? Не может быть, чтобы он ничего не знал о деятельности своего хозяина… Пусть твои люди его детально прокрутят, жмите из него все, вплоть до дерьма и снов его бабушки.
– Понял, Борис Дмитриевич! – сказал лысый и, отключив трубку, устало сказал «ежатому» и лейтенанту: – Везите-ка этого дворника к нам, хватит ему там в снегу ковыряться. Поговорите по-серьезному, а я к Визорину… на ковер.
Саша уже закончил уборку площадки перед гаражом, и отдыхал, сидя на стуле под присмотром одного из сотрудников, когда лысый с «ежатым» и лейтенантом спустились вниз.
Увидев выражение их лиц, Саша понял, что произошло что-то чрезвычайное и насторожился.
– Поехали, – коротко сказал ему «ежатый», мотнув головой в сторону выхода.
– Куда еще? – обмирая, спросил его Саша. Паника, промелькнувшая в его глазах, не укрылась от внимания оперативников.
«Похоже, Визорин был прав – наш парнишка что-то знает», – подумал про себя лысый, глядя, как «взбледнувший» дворник медленно поднимается со своего места.
Глава шестая
До места встречи они добрались без приключений. Никто их не останавливал и не проверял.
Наконец, притормозив через несколько часов у одному ему известного ориентира на обочине дороги, Филипп вышел из машины.
За окнами было уже темно. Огни редких машин, проезжающих мимо, освещали на мгновение окружающую местность.
Филипп нервно оглядывался по сторонам, пытаясь рассмотреть что-то в темноте. Федор тоже вышел из машины и встал рядом с Филиппом.
Вдруг справа, на фоне черного леса, обступившего дорогу, появился прыгающий луч света, который начал приближаться к ним.
– Ага, вот и он! – обрадованно воскликнул Филипп, наблюдая, как к дороге приближается «снегоход» его дядьки, позади которого подпрыгивали сани- волокуши.
Филипп открыл дверцу машины и несколько раз поморгал фарами, указывая родственнику, где его ждут.
Лихо притормозив рядом с ними, «снегоход» обдал Федора снежной пылью и остановился.
Филипп поспешил к нему.
– Здравствуйте, дядьку Григорию! – сказал он, обнимая старика в ватных штанах и куртке.
– Здорово, Филипп! Ну, чего стряслось? – спросил тот.
– Уходить буду, дядьку, времени нет рассказывать. Надо вот этих людей укрыть у вас, пока я прочищаю пути. Как у меня все будет готово, я вам радирую, нужно их будет в Абакан доставить.
– Добро! – коротко ответил старик, бросив исподлобья взгляд на Федора и сидящих в машине Леонида с Есенией. – Тогда пусть грузятся, дорога неблизкая.
Он слез со «снегохода» и, подойдя к саням, прицепленным сзади, сказал, обращаясь к Федору:
– Я тут вам тулупчики захватил, чтоб не померзли в пути…
– Спасибо, – ответил Федор, скупо улыбнувшись. – Не померзнем, – и, повернувшись, он махнул рукой Леониду и Есении.
Есения, выйдя из машины, зябко поежилась, почувствовав, как морозный воздух бросился ей в лицо, и скептически посмотрела на сани, в которые им предлагали садиться.
– А мы здесь разве втроем поместимся? – спросила она шепотом, поворачиваясь к Леониду, выходящему из машины следом за ней.
