— А что, я… — Она нахмурилась. — Ты хочешь сказать, что я именно так выгляжу?
— Увы, ты выглядишь не лучшим образом. Дай-ка мне левую руку, пожалуйста. — Она это сделала, и блузка спустилась с ее плеча. — Ты можешь хоть немного двигать правой рукой? — Ее судорожный вздох послужил ему ответом. — Тогда сиди спокойно, я сам все сделаю, о'кей? Теперь подними ногу.
— Брэд, правда, ты не должен раздевать меня!
— Кто-то же должен, — проворчал он, развязывая шнурки и снимая с нее башмаки. — А я что-то не вижу ни одной сиделки.
— Да, но…
— Но что? — Он сердито посмотрел ей в лицо. — Ты еще скажи мне, что способна сама расстегнуть молнию на джинсах и снять их. — Он хмуро улыбнулся в ответ на ее молчание. — А теперь ложись на спину и, пожалуйста, прекрати спорить.
Прекратить спорить? Изабелла готова была рассмеяться, да сил не хватало. Спорить с ним все равно было бесполезно. Брэд уложил ее на постель и потянулся к застежке на талии. Его прикосновения были беглыми и равнодушными, но она все равно закрыла глаза.
Совсем иначе представлялось ей, как Брэд Джонсон будет раздевать ее, неожиданно подумала она. О господи! Да она вовсе никогда не представляла себе, что Брэд будет раздевать ее… Или такое все же было?
— Привстань, — сказал он. Лицо его, словно высеченное из камня, было бесстрастным и деловитым.
Изабелла послушно приподняла бедра, а он спустил, а потом совсем стянул с нее джинсы, оставив ее в простом белом лифчике и таких же белых трусиках.
О боже, спохватилась она, и дрожь пробежала по ее телу.
— Изабелла! — Выражение его лица изменилось: оно было теперь озадаченным. — Тебе нужно еще что-нибудь?
— Я… видишь ли… — Да скажи что-нибудь, приказала она себе, скажи что-нибудь. — Мне… мне надо в ванную.
— Извини. Я должен был подумать об этом. О'кей, обними меня рукой за шею и…
— Нет! То есть… я и сама дойду, без всякой помощи!
— Но тебе понадобится помощь там, — сказал он, подняв ее на руки. — Куда идти?
Куда идти? В самом деле, куда идти? Господи, что с ней происходит? Этот мужчина держит ее, обнаженную, на руках, она ненавидит его, а он ненавидит ее — и все же… И все же желание прижаться губами к его губам, провести рукой по его груди и почувствовать биение его сердца было таким сильным…
— Изабелла, — переспросил он, — где ванная?
— Там… дальше по коридору, в холле.
Он кивнул и понес ее по коридору. Она уткнулась лицом ему в плечо из страха, что он может прочесть в ее глазах то, что с ней происходит. Горячие, острые волны желания пронизывали все ее существо.
Она была почти без сил к тому времени, когда Брэд опустил ее на табурет в облицованной белым кафелем ванной.
— Я буду за дверью, — сказал он и включил свет. Потом ободряюще улыбнулся и закрыл за собой дверь.
Черт побери! Что это на него нашло? Когда он взглянул на Изабеллу, лежащую перед ним в своем отнюдь не сексуальном облачении, он почувствовал вдруг, словно дыхание покинуло его легкие. О, как бы он хотел поцелуями снять усталость с ее глаз, целовать ее губы, пока они снова не станут розовыми. Он хотел бы гладить гладкую кожу ее живота, он хотел бы…
Брэд вздохнул и с силой потер себе виски. Никакой выпивки, никакой еды по возвращении в отель, ничего, кроме горячего душа, или лучше холодного, — и долгий, освежающий ночной сон. Выспаться, вот что ему нужно. Выспаться, а потом взять билет на первый же самолет из Оклахома-Сити…
Дверь ванной открылась. На пороге стояла Изабелла.
