— Я так и подумал, — произнес мистер Уорт. — Ему неплохо бы избавиться от… кое-каких воспоминаний.
Аннемари не ответила. Вместо этого, стараясь не смотреть отцу в глаза, она сделала еще один глоток из чашки.
— Дэвид мне все рассказал, Аннемари, — негромко произнес отец, и она была вынуждена посмотреть на него.
— Это он зря…
— Я сам расспросил его. Мне хотелось узнать, что он делает здесь. А еще, почему с тех пор, как вернулась, ты ходишь сама не своя. Аннемари, для меня ты по-прежнему моя любимая дочурка. Вспомни, с кем это мы в детстве, бывало, ходили по автомагазинам? Ты думаешь, я ничего не вижу? Не вижу, что тебя что-то гнетет, что у тебя тяжело на сердце? Дэвид не из тех, кто лжет и изворачивается. Признаться, мне даже обидно, что ты ничего не хочешь мне рассказать, что там с тобой приключилось. Понимаю, тебе было велено не слишком распространяться — так мне сказал Дэвид. Но ведь я твой отец, и пусть ты уже взрослая женщина, но все равно, что бы ни стряслось, ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку.
— Я собиралась все рассказать тебе, папа.
— Эх, почему ты не сделала этого раньше — думаешь, я не смог бы тебе помочь?
Аннемари печально покачала головой:
— Я должна справиться со всем сама.
— Как и Дэвид, — негромко произнес отец. Она не ответила.
— И что же ты намерена делать дальше? Какие у тебя насчет него планы?
— Папа, ты ничего не понимаешь!
— Отчего же? Мне понятно, например, что вам обоим пришлось несладко. Но вы выстояли и, главное, полюбили друг друга. Это и слепому видно. Даже Руби с Наоми — и те догадались. А ведь им не терпелось поскорее выдать тебя за Рассела!
— Пап…
— А если твой Дэвид обиделся, то мой совет вам обоим — постарайтесь-ка скорее разобраться в своих чувствах!
Вот и все, что я тебе хотел сказать. Смотри не упусти время, оно не станет ждать! Кто знает, может, его вообще у тебя не будет. Как у нас с твоей матерью. Ты же не хочешь потом всю жизнь корить себя.
— Корить себя, папа, можно всегда, независимо от решения.
— Что ж, пожалуй, ты права. Но я прожил немало и знаю, что куда сильнее мучаешься раскаянием, когда чего-то не сделал. Любой, даже самый необдуманный шаг не так страшен.
— Я не могу решиться, папа, — призналась Аннемари. — Мне мешает прежний опыт — какой, ты сам знаешь.
Она попыталась изобразить улыбку, но та получилась какой-то вымученной.
— Но ведь ты уже не та наивная барышня, да и Дэвид не Грейсон. Тот ему и в подметки не годится. А что до Рассела — что ж, пусть себе кусает локти. Сам виноват. А что до твоих страхов, дочка, на то она и жизнь!
С этими словами отец поднялся из-за стола.
— Я… люблю его, пап, — тихо призналась Аннемари. Дэвиду она этого не сказала, но ей срочно требовалось облегчить душу.
— Сам вижу. 4Могла бы и не говорить, — ответил отец и, проходя мимо, как когда-то в детстве, слегка шлепнул ее по затылку.
Глава 11
