заучивать Братья, и близко не похожи. Один из воинов вновь поднял кулак, и дверь с шипением ушла вверх. Просторная комната, заставленная непонятными штуками, мигающими огнями, стеллажами, с особенным таким запахом, напомнила Гррому лазарет. Его догадки подтвердились, как только он увидел небольшой закуток, комнату в комнате с прозрачными, доходящими до груди стенами – в крепости их называли «бокс» и держали там заразных больных.
Гррома занесли в «бокс» и уложили на холодную железную лежанку. Притянули ремнями руки и ноги, привязали голову, надев почти на самые глаза подобие кованого шлема, только с дырками. Зелье или морок уже почти перестали действовать, и Грром, поняв, что может более или менее шевелиться, уже прикидывал, как бы поудачней садануть ногой замотанного по самые глаза черного воина, возившегося с застежками на ремне. Один из пятерки нагнулся над нео и тихо произнес:
– Не дергайся, а то снова станешь неподвижным бревном. Кстати, не стоило злить Хозяина, он этого не любит. Теперь ты будешь умирать и воскресать тысячу раз. Ты глуп, хоть и храбр. Я ценю это, – воин улыбнулся одними глазами. – Я бы тоже не стал унижаться перед смертным. Нельзя бояться того, кого можно убить. Ты согласен?
Ответить Грром не успел. С протяжным, как у пустынной рогатой гадюки, шипением дверь скользнула вверх, впуская Хозяина. Поклонившись, воины вышли из комнаты, оставив великана и Гррома один на один.
Хозяин подошел к привязанному нео, провел восьмипалой рукой по шлему и склонился на Грромом, снимая капюшон с головы. Грром почти не удивился виду страхолюдного безротого рыла с тремя светящимися глазками. Жук-медведь пострашней будет. Видимо не получив ожидаемой реакции, Хозяин оскалил вмиг проявившийся зубастый рот.
– Ничего-о-о, ты будешь страда-ать, животное. Я сделаю тебя своим генералом, поставлю командовать всей своей армией. Ты будешь управлять ими, сжигать селения, разорять крепости. Ты сотрешь с лица этой проклятой земли свой дом, крепость Метал Макса, – урод захохотал. – Но я устрою так, что память, твое сознание будут в плену твоего же тела. Ты станешь беспрекословно подчиняться моей и только моей воле, изнывая от ненависти ко мне же и тяготясь содеянным злом. Я сделаю та-ак.
– Развяжи меня, шамский выродок, и еще посмотрим, кто и кому будет служить. Ты слишком много говоришь, Хозяин, – с издевкой в голосе протянул Грром, насмехаясь над своим мучителем, не способным сломить его волю. Молодой нео раз за разом пробовал вырваться, испытывая крепость привязи. Но все тщетно.
– Посмотрим, как ты будешь и дальше зубоскалить, – прошипел урод, колдуя у стены с мигающими огнями. – Если будет больно, скажи.
Лежанка с тихим жужжанием стала подниматься, принимая стоячее положение.
– Поблагодари Просвещенных из крепости, это их препарат, их зелье, – продолжал шипеть великан. – Я лишь слегка изменил его для своих нужд. Бедняга, мне даже жаль тебя м-м-м… немного. Ты всего лишь подопытная крыса и в моих руках, и в руках тех, что приютили тебя, моя бедная ручная зверушка. Ты, неочеловечек, либо переживешь операцию, либо издохнешь.
За спиной у Гррома зашипело, обдавая затылок пронизывающим холодом. Трехглазый говорил что-то еще, но Грром не слушал, сосредоточившись на том, что происходит. Холодный металл коснулся затылка, сдирая густую шерсть до крови. Вновь голову обдало пронзительным холодом. Из щитка над прорезями для глаз ударил слепящий свет, но прикрыть веки нео не мог, что-то удерживало их. В глаза полилась жидкость. Грром почувствовал тупой удар в затылок.
«Дай только добраться до тебя, уродец», – успокаивал себя Грром, разъяряясь. Над самым ухом что-то зазвенело пронзительно, словно болотный комар. Завоняло горелой костью, в голове зарычало бегущее стадо жуков-медведей. Грром затрясся, выгнулся дугой, насколько позволяла привязь. А в голове все жужжало, вгрызаясь в толстую кость затылка. Воняло кровью и паленой шерстью, глаза слепило ярким светом. Грром, кроша зубы, сжимал челюсти. Безжалостный мучитель хохотал где-то рядом. Но хуже стало позже.
Жужжание и гул в голове прекратились, затылок обдало холодом, боль отступила. Нечто прохладное,
