уйти, как вдруг услышала, как из груды хлама доносится шорох и возмущенное ворчание. Наученная горьким опытом, маленькая кио отступила назад и выдвинула клинки из рук.
Ворчание переросло в жалобный писк, и Эль немного расслабилась. Она знала, что взрослая особь не может издавать таких звуков. Девочка начала неторопливо приближаться к источнику звука, держа клинки наготове – мало ли что.
Между мусорной кучей и стеной оказалась небольшая щель, в которой, запутавшись в собственных крыльях, барахтался крошечный рукокрыл. Он тщетно пытался подняться на задние конечности, но стоило ему принять более-менее вертикальное положение, как он снова падал на живот.
Удивление Эль быстро сменилось тяжелым, давящим чувством в области груди. Она быстро сообразила, что эта куча мусора – не что иное, как гнездо рукокрыла, а малютка – детеныш убитого ею накануне папаши. Или это была мать?
Детеныш тем временем выбрался из гнезда, доковылял до маленькой кио и начал карабкаться вверх по ее ноге. Первым порывом Эль было отбросить в сторону потенциального врага, но потом она подумала, что такой кроха вряд ли сможет причинить ей вред. Она села на колени и взяла малыша на руки. На нее внимательно смотрели две черные бусинки, а кожистые крылья хаотично хлопали по пальцам маленькой кио.
Девочка опустила детеныша себе на колени и, не устояв, погладила его по ушастой голове, покрытой мягким пушком. Рукокрылу это не принесло особого удовольствия, и он продолжил путешествие по ноге девочки. Эль убрала руки и поняла, что звереныш ползет к ее карману, в котором еще со вчерашнего дня лежит тушка лысого ежа.
Кио достала трофей и положила ее на пол рядом с собой. Малыш не замедлил кубарем свалиться на пол вслед за добычей, смешно растопырив пока что нефункциональные крылья.
– Вероятно, тебе и предназначался этот еж, – произнесла Эль, наблюдая как рукокрыл впивается в тушку своими зубками, мелкими, словно иголки.
Девочка поднялась на ноги и подошла к окну, которое вчера послужило ей входом. – А я, так уж и быть, перебьюсь сырым плющом, – с горькой ухмылкой добавила девочка. Кио в качестве пищи подходит любая органика, но вкусовые ощущения у них присутствуют, и мясо всяко предпочтительнее волокнистой древесины.
Эль бросила в рот кусочек с трудом оторванного побега, в последний раз кинула взгляд на крошечного рукокрыла и стала перелезать через окно. Малыш, увидев, что кио уходит, бросил свою трапезу и как мог быстро заковылял за девочкой, пища во всю глотку. Эль остановилась, осознавая, что не может бросить детеныша одного – ведь без нее он точно погибнет.
– Ладно, – сказала девочка, взяв на руки беспомощного рукокрыла. – Раз уж ты, Ушастый, отказался от ежа ради меня, придется тебе разделить со мной и радости похода, и его опасности.
Эль поудобнее устроила звереныша у себя за пазухой, получив в ответ благодарный писк, перелезла через подоконник и снова начала спускаться по стене.
Следующие несколько дней оказались для девочки серьезным испытанием на выживание. Ночью маленькая кио старалась по-возможности укрыться в высоких зданиях, а днем сторониться открытых мест. Ей приходилось питаться в основном древесиной и растениями, поскольку поймать дичь оказалось делом не из легких. Чтобы отловить проворных и пугливых хоммутов, нужно было обладать отличным слухом, быстрой реакцией и опытом подобного рода охоты. Если с первым и вторым все было в порядке, то третьего явно недоставало. За лысыми ежами тоже не угонишься. Их норки размещались в основном на открытых местностях, а это опасно для жизни – можно стать легкой добычей для крупного рукокрыла или стаи крысособак. Эти быстроногие твари редко перемещаются по одиночке, а две-три особи – это уже серьезно. Одной кио не справится с ними.
Эль неоднократно грозила опасность самой стать чьей-то добычей. Однажды она еще издали заметила движение вокруг большого круглого здания. Присмотревшись, девочка с ужасом поняла, что там разместилась целая группа дампов – хладнокровных и беспощадных убийц, которые не моргнув глазом убьют любого, кто не принадлежит к их племени. Заметив живых мумий еще издали, маленькая кио
