– Я проверю.
– Конечно. Вы чего-то боитесь?
– Знаете, в последнее время стало опасно доверять даже полицейским.
– Может быть, вы смогли бы подойти в наш отдел, а уже потом мы пройдем к вам в дом?
Этот вариант Олайсон понравился куда больше. Она записала адрес и номер кабинета Фриды и обещала прибыть немедленно.
Мария Олайсон оказалась пожилой дамой из тех, кто от нечего делать обожает присматривать за соседями. Она вошла в кабинет уверенным шагом с явным намерением рассказать подноготную всего района за последние четверть века. Но сделать этого не успела, потому что застыла, уставившись на фотографию Бригитты, которую Фрида намеренно оставила на видном месте. Хитрость сработала.
– Кто это? – палец фру Олайсон ткнул в изображение.
– Вам знакомо это лицо? – вопросом на вопрос ответила Фрида.
– Да, это бывшая соседка, теперь она в той квартире не живет.
– А раньше жила?
– Да.
– Одна?
– Нет, вдвоем еще с одной.
– С этой?
Мария Олайсон вытаращила глаза на фотографию Кайсы, которую ей подала Фрида:
– Да. На них уже жаловались?
– Было такое, за вождение в нетрезвом состоянии. Скажите, а они жили там давно и постоянно?
– Нет, не очень. И не постоянно, вечно отсутствовали, никогда не сдавали деньги вовремя, если нужно что-то отремонтировать. Приведут этих беженок, немного подержат, потом исчезнут сами и девиц с собой уведут. Я не против, но надо же и совесть иметь!
– Вы правы. А чем они вообще занимались? Они что-то говорили о своей работе?
– Нет, – поджала губы женщина. – Никогда. Даже не здоровались, словно они одни живут в доме. Сколько раз приходила, чтобы обсудить, какого цвета должны быть стены в подъезде… Знаете, мы все решаем сообща, а эти никогда не участвовали, все время делали вид, что им некогда.
– Больше с ними никто не был знаком в вашем доме?
И снова пенсионерка поджала губы:
– Были, как не быть. Сосед со второго этажа, что над ними, все время болтал по-дружески, советы какие-то давал.
– Он может подтвердить ваши слова?
– Какие слова? Что он подтвердит, если сам иммигрант, из Турции приехал, по-шведски говорит с трудом.
– А с ними как разговаривал?
– По-английски.
– Кто там сейчас живет?
– Эта беременная и две какие-то арабки. Я в глазок видела.
– Давно?
– Нет, вчера привела. По-шведски ни гугу. Ей рожать уже скоро, а она иммигрантов водит!
– Вы не любите иммигрантов?
– А вы любите? Я родилась в Стокгольме, но теперь он на себя не похож! Раньше все было намного лучше.
Фриде хотелось спросить, неужели в изменении облика города вина только иммигрантов, но она понимала, что вести политкорректную беседу с воинствующей коренной шведкой не получится, да и
