ирония: чем ты богаче, тем реже платишь.
— Просят о встрече, — известила агентша. — Похоже, на сей раз люди серьезные.
То же самое она говорила и раньше, но Пфефферкорн собрал сумку и вылетел в Лос-Анджелес.
— Вы звезда, А. С. Пепперс. — Продюсер назвал его литературный псевдоним, которым Пфефферкорн заменил свою труднопроизносимую фамилию.
Сидевшие вдоль стены ассистенты подобострастно закивали.
— Спасибо, — сказал Пфефферкорн.
В дверь просунулась секретарша: директор студии срочно вызывает продюсера.
— Черт бы его побрал. — Продюсер встал. — Ничего, вы в надежных руках.
Пфефферкорн ждал минут сорок; ассистенты сплетничали, не обращая на него внимания. Вернулся продюсер.
— Извините, — сказал он. — Мы с вами свяжемся.
Пфефферкорн брел по студии, когда зазвонил его мобильник.
— Как дела? — спросила агентша.
— Великолепно.
Его отель располагался в фешенебельной части бульвара Уилшир. Пфефферкорн решил пройтись пешком. Кучка людей пикетировала универмаг. Избегая встречи с ними, Пфефферкорн перешел на противоположный тротуар, где столкнулся с дамой, потребовавшей, чтобы он остановил зверства в Западной Злабии. Пфефферкорн зашагал дальше.
В номере он повторил то, что делал в прошлые приезды: на мобильнике набрал номер Карлотты, однако не нажал кнопку «вызов». Будь мужиком, сказал он себе. Потом снял трубку гостиничного телефона и велел подогнать ко входу прокатную машину.
27
Пфефферкорн представился интеркому. Через секунду ворота распахнулись. Он нечаянно придавил газ, из-под колес брызнул гравий. Пфефферкорн потер грудь и велел себе собраться. Глянул в зеркало, отер взмокший лоб и медленно поехал по аллее.
Карлотта стояла у парадной двери. В черных легинсах и мужской рубашке, без макияжа и украшений; меж лодыжек ее выглядывал пес. Тоже потная. И тоже вроде бы настороженная.
Дворецкий открыл дверцу машины.
— Джеймсон, припаркуйте, пожалуйста, автомобиль мистера Пфефферкорна, — сказала Карлотта.
— Мадам.
Машина свернула на дорожку и скрылась из виду.
Пфефферкорн и Карлотта молча стояли друг перед другом. Пфефферкорн шагнул вперед, протягивая гостинцы — букет и любовный роман. Карлотта выставила руку:
— Не прикасайся ко мне.
Пфефферкорн окаменел. В животе екнуло. Мелькнула мысль: зачем только отдал ключи от машины, сейчас бы развернулся и был таков.
— Ну ладно, я поехал, — сказал он.
— Я не в том смысле, — сказала Карлотта, — просто вся мокрая.
Пес радостно тявкнул, подбежал и стал совокупляться с ногой Пфефферкорна.
— Боткин! — прикрикнула хозяйка. — Боткин! Дай ему пинка, чтоб понял.
Пфефферкорн ласково отстранил собаку и присел на корточки. Пес опрокинулся навзничь, подставив брюхо.
— Надо было позвонить. — Пфефферкорн погладил собаку и встал. — Извини.
