то стиснул чипсы в кулаке, вот рана набухает кровью. Пфефферкорн сглотнул едкую горечь и крепче сжал камень в руке. Кажется, еще он прикончил уйму пауков, но они не в счет. Пфефферкорн шагнул вперед. Фётор обернулся. Понимающе улыбнувшись, он сказал «а, верно» и с бесподобным проворством выхватил у Пфефферкорна камень. Пфефферкорн попятился, рухнул наземь и, прикрыв руками голову, отполз за поваленный ствол, где изготовился к бою. Но Фётор не выхватил оружие, не собрался атаковать. Только с неподдельным удивлением смотрел на Пфефферкорна. В полном молчании один другого буравил взглядом. Наконец Фётор пожал плечами и, отвернувшись, запустил камень по озерной глади. Трижды подскочив, тот улетел в кусты на противоположном берегу. Фётор выковырнул другой камешек и протянул Пфефферкорну:
— Теперь вы.
Пфефферкорн не шевельнулся.
Фётор опять пожал плечами и запустил второй камень.
— М-да, паршиво, — сказал он. — Мальчишкой я делал семь «бабочек». — Рукой Фётор изобразил скачки камня. Потом озабоченно глянул на Пфефферкорна: — Как ваша губа?
Пфефферкорн почувствовал, как на загривке вздыбились волоски.
— Наверное, тяжело целый день корчить рожи? Знаете, передо мной не стоит ломать комедию. — Фётор чуть усмехнулся. — У вас вот тут пятнышко засохшего лака.
Пфефферкорн молчал.
— Я повидал таких, как вы. В живых никто не остался.
Поблизости камней не было.
— У вас есть секреты. Понятное дело. У кого их нет? И кто из-за них не страдал?
Ни одного сука.
— Говорите спокойно. Уверяю, здесь нет прослушки. — Фётор подождал ответа. — Что ж, я понимаю ваши опасения. Нам, злабам, не надо это объяснять. Поверьте, дружище: с годами бремя легче не становится. Лишь тяжелеет. Уж я-то знаю, потому что мне пятьдесят пять, и мое бремя так гнетет, что порой кажется — все, больше не могу. Думаешь, хорошо бы просто сидеть, покрываясь пылью и паутиной. Стать бы этаким взгорком. Чего лучше? Гора-то ничего не чувствует, верно? Мне уж не дождаться перемен, я знаю. Но если превращусь в гору, кто-нибудь на меня взберется, встанет мне на плечи и с моей высоты заглянет в будущее.
Повисло молчание.
— Нет прослушки? — спросил Пфефферкорн.
— Нет.
— Откуда вы знаете?
— Знаю.
Молчание.
— Экскурсовод, — сказал Пфефферкорн.
— На досуге.
— А в прочее время?
— Смиренный слуга Партии, — поклонился Фётор.
— В какой роли?
— Начальник службы электронного слежения. — Фётор вновь поклонился. — Министерство наблюдения.
Молчание.
— Понятно, отчего вы так популярны.
— Имею тысячи друзей, но никто меня не любит.
Фётор перевел взгляд на озеро.
— Я знаю, каково это — вечно держать язык за зубами. Похоже, дружище, мой способ служения государству — не случайность, но Божья шутка. А? Секретный человек живет тем, что губит других, вызнавая их секреты. Моя вечная кара. — Он посмотрел на Пфефферкорна: — Скажите что-нибудь.
