- Ну и что? Кто и когда всерьёз относился к тому, что говорят женщины?
- Если во время церемонии она скажет "нет", то венчание не состоится.
- Вот когда она скажет "нет" во время церемонии, тогда и будем разбираться.
- Сын мой, - нахмурился священник, - я что-то не пойму: уж не тебя ли я самолично венчал в этом самом храме не далее как несколько дней назад?
- Больше недели, - возразил Адриан таким тоном, будто это в корне меняло ситуацию.
- Ты что же, надумал стать многожёнцем? - Голос священника зазвучал угрожающе.
- Дело в том, что я овдовел, - пояснил Адриан.
- Давно?
- Минут пятнадцать назад.
Священнослужитель сперва недоверчиво взглянул на Адриана, затем нахмурился, вероятно прикидывая, не приложил ли его собеседник руку к тому, что произошло за четверть часа до данного разговора.
- Сын мой, - было видно, что говорящий с трудом взял себя в руки, - столь поспешное решение весьма неподобающе и является проявлением неуважения к твоей покойной жене.
- Неуважения? - переспросила я. - Тогда я, кажется, согласна.
- Вот видите: и невеста согласна, - подхватил Адриан.
- Нет, это я так просто сказала, не подумав, - замотала головой я.
- Сын мой, по давно установившимся правилам, которые не нам с тобой менять, вдовец не может так скоро жениться во второй раз. В течение ближайшего года тебе надлежит соблюдать траур. Первые девять месяцев ты должен будешь носить исключительно чёрную одежду и не выходить в свет. В течение последующих трёх месяцев тебе разрешается также носить одежду некоторых других цветов, к примеру, серого и тёмно-синего, и появляться на некоторых собраниях, но не чаще одного раз в неделю. И лишь по истечении года ты можешь задумываться о таких вещах, как женитьба.
- Святой отец, я предлагаю заключить сделку, - выслушав священника с должным почтением, сказал Адриан. - Вы пожените нас сейчас, а я буду носить чёрную одежду весь год. Так и быть, даже полтора.
- Полтора? - в ужасе поморщилась я. - Тогда в свет тоже не выходи. Ты всех будешь угнетать своим видом.
- Кроме всего прочего, сын мой, - продолжал священник, - если один из вас не желает вступать брак, ни о какой церемонии не может идти и речи. Жениться следует исключительно по доброй воле.
- Неужели? С каких это пор? - прищурился Адриан. - Не далее как десять дней назад я пришёл сюда в сопровождении дюжины мечников. Вы же не думали, что все они - друзья жениха, верно? Отчего-то тогда моё нежелание вступать в брак вас нисколько не смутило.
Это заявление попало в точку: священник, на сей раз явно смущённый, пробормотал в ответ что-то невнятное.
- Святой отец, да не слушайте вы его! - воскликнула я наконец. - Он просто морочит мне голову, ну, а заодно и вам! Какая свадьба? Он вообще не из тех, кто женится!
- Дочь моя, - вздохнул священник, - я понимаю твои чувства, но в данный момент ты несправедлива. Странно говорить такое о человеке, который приходит в храм с целью жениться уже во второй раз за десять дней!
Некая логика в этих словах определённо была.
- Но он сам так сказал! - воскликнула я, пытаясь отстоять свои позиции.
- Мало ли что я говорил, - с нескрываемым торжеством в голосе произнёс Адриан, чувствующий, что священник дал слабину.
- Действительно, - пробормотала я, - кто и когда всерьёз относился к тому, что говорят мужчины?
Священник посмотрел на Адриана, перевёл взгляд на меня и снова взглянул на
