— Yes! That's my son! Have you seen him?[20] — спросил он, преисполнившись надежды.
Человек, окликнувший Себастьяна, стоял среди торговцев сигаретами. Чистая рубашка, пиджак, аккуратно подстриженные волосы, поношенные, но отлично начищенные ботинки. Несмотря на низкопробную работу, человек старался выглядеть достойно.
— My name is Youssef, — представился он. — I'm from Tunisia.[21]
— Have you seen my son?[22]
— Yes. I think so. Two days ago…[23]
— Where?[24]
Тунисец с подозрением оглянулся.
— Я не могу разговаривать с вами здесь, — продолжал он по-английски.
— Прошу вас! Это очень важно!
Юсуф по-арабски обругал двух своих «коллег», которые подошли слишком близко, не сводя с него глаз.
— Знаете что… — начал он нерешительно. — Подождите меня, пожалуйста, в «Подкове». «Подкова» — это маленькое кафе на улице Бельом, всего в ста метрах от метро, как раз за магазинами «Тати». Я подойду буквально через пятнадцать минут.
— Конечно! Спасибо вам! Спасибо!
Себастьян воспрял духом, у него появилась надежда. Он оказался прав, что упорно продолжал поиски. На этот раз ему повезло. Он напал на след.
Себастьян перешел улицу, оказался на бульваре Барбес и двинулся вдоль огромного магазина с ярко-розовой вывеской, на которой синими буквами красовалось «Тати». Этот магазин одним из первых открыл выгоду распродаж, и вот уже полвека его вывеска оживляет квартал. В поисках выгодных покупок покупатели роются в больших пластиковых контейнерах, выставленных вдоль тротуара. Платья, брюки, рубашки, сумки, белье, пижамы, игрушки… Контейнеры переполнены всем и ничем: сюда сбросили вперемешку остатки партий, залежавшийся на складе товар, уцененные и нераспроданные вещи.
На противоположной стороне тротуара разложили свой товар другие разносчики, эти предлагают поддельные сумки «Вуитон» и контрабандные духи.
Себастьян свернул на улицу Бервик, которая вела к улице Бельом. Барбес — густо населенный и всегда оживленный квартал. Множество народа, громкие разговоры, которые производят впечатление ругани. Пестрота, движение, ощущение, что все вокруг кипит, подействовали на американца угнетающе. Даже дома и те тут были все вразнобой: к османовским[25] фасадам лепились здания из светлого известняка, а за ними виднелись муниципальные коробки.
Наконец Себастьян нашел кафе, о котором говорил Юсуф. Бистро с узкой дверью, зажатое между магазинчиком свадебных платьев для цветных невест и парикмахерской африканских причесок. В кафе было совсем пусто. Остро пахло имбирем, корицей и вареными овощами.
Себастьян уселся за столик у окна и спросил кофе. Он хотел позвонить Никки, но удержался. Позвонит ей позже, когда будет знать что-то определенное, не стоит растравлять ее ложными надеждами. Он залпом выпил чашку эспрессо и посмотрел на часы. «Время, похоже, остановилось», — подумал Себастьян, грызя ногти. Приклеенная к стеклу афишка предлагала услуги мага-ведуна:
«Доктор Жан-Клод.
Избавит от порчи, снимет сглаз.
Вернет неверного супруга.
Любимый муж, любимая жена навсегда вернутся в лоно семьи».
«Вот к кому стоило бы обратиться», — с насмешкой подумал Себастьян и увидел входящего в кафе Юсуфа.
