понимаю, о чем идет речь. В любом случае, это не личное.
Я украдкой бросаю на него взгляд и прислушиваюсь к его голосу. Он низкий и решительный, и почему-то я уверена, что Джонатан получит то, чего хочет. Он закатал рукава своей рубашки. У него сильные руки, и я вижу проступающие под кожей сухожилия. Я не могу отвести от них взгляд, и у меня тут же снова начинает сосать под ложечкой. Интересно, каково было бы почувствовать, как он обнимает меня этими руками…
Я судорожно сглатываю, потому что во рту у меня внезапно становится совершенно сухо. «Он не обнимет тебя, Грейс, так что успокойся», — напоминаю я себе. Он ведь даже не обращает на меня внимания, как будто меня здесь и нет вовсе. Вот и все на тему опасного Джонатана Хантингтона, которого мне нужно остерегаться. Похоже, не много-то ему от меня нужно.
«А что ему должно быть от тебя нужно?» — спрашивает тихий гложущий голос внутри меня. Я неосознанно вздыхаю, что замечаю только тогда, когда он поднимает голову и вопросительно смотрит на меня. Наши взгляды встречаются на какой-то долгий миг, и меня окатывает волна жара, окрашивая щеки.
— Все в порядке? — спрашивает он.
— Да, да, все хорошо, — поспешно заверяю я его, но мой голос слегка дрожит.
Я поспешно перевожу взгляд на бумаги. Ничего не могу поделать с тем, что у меня перехватывает дыхание, когда я смотрю ему в глаза дольше, чем пару секунд. Это пугает, и с этим срочно нужно что-то делать, если я хочу пережить следующие недели. Вот только что?
Я нахожу его привлекательным. Очень привлекательным. Самым привлекательным из всех, кого я знаю. Из-за этого возникает проблема. Потому что у меня, к сожалению, нет опыта с мужчинами. Вообще нет. По крайней мере такого, который включал бы в себя физическое притяжение. Те немногие ребята, с которыми я встречалась, были милыми, но никто из них не вызывал у меня настолько ошеломляющих чувств.
Да, я знаю. Довольно невероятно в мои двадцать два года. Просто я отстаю в развитии. Или, быть может, чересчур осторожна. В отличие от Хоуп, которая на два года младше меня, я пережила развод родителей в осознанном возрасте. Папа вдруг исчез, а мама была несчастна и много плакала. В какой-то момент, когда я немного подросла, до меня дошло, что не обязательно отношения между мужчиной и женщиной должны заканчиваться именно так. Но, несмотря на это, я была начеку, чувствуя, что должна защищаться. У Хоуп таких проблем нет, она меняет парней и поклонников с завидной регулярностью. А вот я… Меня никогда по-настоящему не интересовали мужчины, или просто никого подходящего рядом не оказывалось. До сих пор…
Покачав головой, я снова пытаюсь сосредоточиться на лежащем у меня на коленях отчете. Это так типично для меня: то, что я наконец готова попробовать именно с тем мужчиной, которого мне не получить никогда, относительно которого меня так настойчиво предупреждали. Попытаться поддаться чувству, которое притягивает меня к нему…
Джонатан заканчивает разговор и набирает другой номер. Проходит несколько секунд, прежде чем я понимаю, что он говорит не по-английски, а по-японски.
Я поднимаю голову почти с испугом — и снова встречаюсь с ним взглядом. Но на этот раз в его взгляде нет вопроса, как раньше. Нет, он смотрит на меня, нахмурив лоб, продолжая говорить, и мне снова кажется, что речь идет обо мне. В груди снова поселяется щекочущее чувство. Это совершенно невозможно, успокаиваю я себя. Зачем ему говорить с Юуто Нагако или кем бы там ни было обо мне?
В какой-то момент он поворачивает голову в сторону, и мое дыхание снова выравнивается. Нет, дальше так не может продолжаться. Я не смогу просидеть на этом диване три месяца и каждый раз вздрагивать от его взгляда. Этого я не выдержу, этого моим нервам не пережить.
— Как… вы себе это представляете? — спрашиваю я, когда он кладет трубку. — Я должна все время работать за журнальным столиком?
Он удивляется, а затем слегка улыбается.
— Вам опять что-то не нравится?
