Боже. Я скучаю по нему. Я люблю его. Но я не знаю, как помочь ему. Я не знаю, как кто-либо может. Пока он сам не поможет себе. И что насчет отца, я не поняла. У меня с ним будет серьезный разговор, когда я приеду на каникулы.
Я немного погуглила: «КАК ПОМОЧЬ ДРУГУ С ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство)». И это не особо помогло, если честно. Все в общем, бесполезный хлам. Не принимайте на свой счет. Обозначьте личные границы. Да, правильно. Не судите. Любите их.
Люблю их.
Боже. Я не могла прекратить любить его. Но и помочь ему тоже не могла.
Солнце садилось, что обозначало, возможно, один из самых длинных и грустных дней моей жизни. Я встала, отложила подальше телефон, подняла мою розу и пошла обратно к себе в комнату.
Как ты можешь быть таким беспечным в этом
(Дилан)
Когда на следующее утро звонит будильник, я как обычно встаю. На самом деле, я не знаю, что еще делать. Продолжать в том же духе. Ходить на занятия. Ходить в суд. Какая разница.
Темно, тихо и очень холодно. Ледяной ветер дует с реки Гудзон, поворачивая зелень перед библиотекой к аэродинамической трубе. Я надеюсь, что в ближайшее время не выпадет снег. Я в своем армейском свитере, с натянутым капюшоном, приступаю к растяжке.
Я довольно умело делаю отжимания только на левой руке, но надеюсь, что правая в ближайшее время придет в норму. Нужно скоро повидаться с врачом по этому поводу. Я пропустил встречу в понедельник в Академии Ветеранов из-за тюрьмы, но я пойду туда в среду. Возможно, они наложат мне другую повязку.
Я отжимался, когда услышал шаги. Я продолжал делать то, что делал, но поднял глаза.
Это Алекс. В спортивном костюме и кроссовках, начинает делать растяжку. Так же, как в обычное нормальное утро.
Черт возьми.
Я продолжал делать отжимания, пока не дошел до ста, затем перевернулся и стал растягивать ноги.
Она не говорит ни слова.
Я не говорю ни слова.
