Я слышу шаги, затем дверь внезапно открывается, и я сталкиваюсь с двумя шестнадцатилетними девицами с открытыми ртами.
– Привет, – неловко говорю я. – Вы должно быть Сара и Джессика... не знаю, помните ли вы меня, я Дилан.
Темненькая, в платье, которое заставило бы монахиню покраснеть, прикладывает в шоке руки к лицу. Другая, в белом платье, говорит:
– Я помню тебя. И да, я Джессика.
Ее близняшка, Сара, поворачивается и кричит в сторону лестницы.
– Алекс! Тебе нужно подойти сюда.
Я усмехаюсь.
– Потрясающе. Гм... я не знаю, увижу ли вас снова, потому что не знаю, пошлет ли меня Алекс к черту. Если да, что ж, был рад с вами повидаться,
Джессика наклоняется и шепчет:
– Ты здесь, чтобы попытаться вернуть ее?
Я киваю, и она все еще тихо говорит:
– Она до сих пор любит тебя.
Я закрываю глаза и говорю.
– Спасибо.
Затем я вижу ее, медленно спускающуюся по лестнице. Я чувствую, как сдавливает горло. Она одета в белое платье без рукавов, с вышитыми на нем розами. На ее шее висит кулон в форме сердца, который я подарил ей два года назад. Возможно, это обнадеживающий знак. Ее рот приоткрыт, когда она подходит к двери. Я замечаю, что она осторожна, она боится меня. Боится того, что я снова причиню ей боль.
Я делаю глубокий вдох, упиваясь ею, затем говорю:
– Я, эм... я надеялся, что мы сможем поговорить, так что я надумал зайти.
Правый уголок ее рта изгибается в улыбке.
– Ты надумал зайти? За четыре тысячи миль отсюда?
– В моей голове расстояние не было показателем.
Она смотрит на меня, затем шепчет:
