занятия. С другой стороны, сейчас мне нельзя опаздывать, если я хочу быть в состоянии оплачивать колледж.
Лифт, сделанный ещё в девятнадцатом веке, прибыл на первый этаж, и я сел в него. Тогда как большинство учеников пользуются лестницей, я вынужден воспользоваться лифтом. Я ведь не хочу прибыть к месту назначения к закату.
Я терпеливо жду. Первый этаж. Второй этаж. Казалось, что лифту требуется пять минут на каждую остановку. Он, наконец, останавливается на третьем этаже, и я проталкиваюсь сквозь толпу людей, толпящихся в лифте.
Коридор переполнен. Господи. Потребуется много времени, чтобы привыкнуть к этому. Я осматриваюсь вокруг, пытаясь определить номера комнат. 324. 326. Хорошо. Я сориентировался. Поворачиваю в противоположную сторону в поисках комнаты 301.
Я нахожу её в тёмной части коридора. Здесь темно и горит только одна флуоресцентная лампа. Я тянусь к двери.
Закрыто. Проверяю телефон. На пятнадцать минут раньше. Хорошо, я могу с этим жить. Лучше, чем на пятнадцать минут позже. Медленно кладу сумку на пол и заставляю себя сесть на стул. Ногу пронзает боль, тихо выругиваюсь. Я кладу руку на стену и оседаю на стул.
Теперь единственное, что требуется – подняться. Я осторожно массирую мышцы выше правого колена. Врачи в больнице Уолтер Ритер сказали, что потребуется год на полное восстановление. Я хожу на физиотерапию три раза в неделю, принимаю много болеутоляющих и продолжаю ходить.
Я вздыхаю. Это долгий, напряжённый день. Мне интересно, должен ли я был остаться дома, ждать ещё год прежде, чем выходить на улицу. Доктор Кин сказал, что мне нужно ходить.
«Вы никогда не восстановитесь, если будете сидеть дома взаперти», – говорил он, но не о моей ноге. Доктор Кин – мой психиатр в Атланте.
Думаю, я знаю, что он имел в виду. Выделить день, час, минуту. Жить этим моментом. Просто сейчас. Затем следующим сейчас. Я достаю книгу в разорванной мягкой обложке, которую Робертс одолжил мне прежде, чем его убили. «Противостояние» Стивена Кинга5.
Не уверен, что это было так, но, должен согласиться, книга довольно хороша. Я был погружен в чтение, когда услышал шаги. Цокот…девушка, носившая каблуки или что-то в этом духе. Я заставляю себя не смотреть вверх. Я не хочу ни с кем разговаривать. Чувствую себя не очень вежливым. Я должен был следить за всем, что представляет опасность. Но сейчас задача была в том, чтобы не смотреть. В том, чтобы жить своей жизнью, как и все остальные. И все остальные не рассматривали приближающуюся девушку как источник опасности.
Что я могу сказать? Я ошибся.
– О мой Бог, – слышу я. Что-то внутри меня распознает этот голос и голос, и я поднимаю глаза. Моё лицо краснеет, когда я чувствую пульсацию на лбу.
