– Хммм… думаю, продолжим прием оксикодона от боли. Мы получим рентген, затем решим, что делать с рукой. Это будет долгая ночь, мистер Пэриш. Ждите здесь, я к вам вернусь.
Дилан вздыхает и закрывает глаза. Я держу его левую руку, и он говорит:
– Ты не должна оставаться. Это займет всю ночь.
Я наклоняюсь и целую его в веко.
– Дилан, нигде мне не будет лучше, чем здесь с тобой.
– Ты сумасшедшая, – говорит он.
– Сумасшедшая для тебя.
Он лающе рассмеялся и поцеловал меня в лоб.
– Ты не знаешь, но я принимал все эти наркотики.
Я качаю головой.
– Оксикодон мы принимали маленькими дозами несколько месяцев. Это удивительный наркотик, когда в тебе есть зияющие раны. Веришь или нет, они давали мне морфин. Черт возьми, этот наркотик затуманивает. Я пытался уговорить их придерживаться минимальных доз. Немного боли не убьет меня, а наркомания – да.
Я киваю, просто слушая.
– Э-э... паксил… ну… знаешь. Я говорил тебе, что у меня некоторые проблемы с гневом. Посттравматический стресс. Депрессии. Все эти прикольные вещи.
В его голосе почти стыд за себя.
– Все в порядке, Дилан. Это нормально. Половина людей, которых я знаю, принимают паксил или что-то подобное.
Он качает головой. – Да, но я не большой фанат наркотиков такого типа.
– За исключением твоих сигарет.
Он пожимает плечами, затем ухмыляется.
– Это другое. Думаешь, они заметят, если я выкурю одну здесь?
– Думаю, да.
Он хмурится.
– Облом.
