Мы сидим в тишине несколько минут, затем он говорит.
– Это не беспокоит тебя? Противоконвульсионные препараты и все это дерьмо? Я принимаю половину аптеки. Я могу сломаться, и у меня будет приступ, они иногда случаются, даже когда я принимаю таблетки. Я не могу даже получить водительские права из-за этого.
Я хмурюсь, затем говорю:
– Тебя беспокоит, что я принимаю противозачаточные?
Дилан почти давится, и я вижу на его лице то, что не видела годами. Он покраснел.
Я начинаю хихикать, а затем по-настоящему смеюсь.
– Хорошо. Ты доказала свою точку зрения.
Я до сих пор немного хихикала, поэтому он решил взять реванш.
– Теперь, когда ты упомянула таблетки… – говорит он.
– Нет. Пока нет, – я качаю головой немного театрально.
Он приподнимает брови, усмехаясь.
– Прекрати это.
– Прекрати что?
– Прекрати разглядывать меня, словно я кусок мяса.
Он усмехается.
– Я думал о чем-то похожем на хм... клубничные пирожные.
– Ну, уж, нет. Не думай об этом. Я не коротышка. Ты такой нелепый.
– Поэтому ты любишь меня.
Мы слышим громкий кашель, и доктор отодвигает разделительную штору в сторону.
Нарушить правила
(Дилан)
До того как закончилась длинная-предлинная ночь в неотложной помощи, я дважды пытался отправить Алекс домой. Она отказывалась уходить. Вместо этого, в течение часа я ждал обработки, она свернулась на кресле рядом со мной, ее голова покоилась на моих коленях, пока она спала.
В прошлый раз, когда мы были в таком положении, и она спала рядом со мной, было в самолете тысячи лет назад.
