храпеть может только Гора, а он вчера улетел в Рим. Господи, господи!…
Сима попыталась сползти с кровати, но запуталась в простынях. На талию легла тяжелая, горячая ладонь. Она придушенно всхлипнула, забилась, отталкивая от себя чужие руки.
– Тише, – голос был до боли знакомым, – да прекрати ты лягаться!
Щелкнул выключатель – комнату заполнил оранжевый свет ночника.
По инерции она еще несколько секунд барахталась, хотя где-то на подсознательном уровне
понимала: никакой опасности нет.
– Все? Успокоилась? – спросил взъерошенный, заспанный Илья.
– Ты? – Сима натянула простыню до подбородка.
– Ну, я. – Илья схватился за ускользающий край простыни.
– Что ты делаешь в моей постели? – Она раздраженно дернула простыню на себя.
– Маленькая неточность. Это ты в моей постели, а не я в твоей. И мы ничего такого не
делаем. Мы спим. И все. Никакой аморалки.
– Тогда убери руку.
– Откуда?
– С моей талии.
– Ой, да пожалуйста, с превеликим удовольствием.
– Что ты делаешь?!
– Ничего особенного, перекладываю свою руку в другое место.
– Илья!
– Что?
– Это моя грудь!
– Да? Прости, я спросонья не разобрался.
– И хватит все время стаскивать с меня простыню!
– Во-первых, не все время, а последние двадцать секунд, а во-вторых, я замерз. Ой, какая
ты…
– Да убери же, наконец, руки!
– Не могу, я их отогреваю.
– Отогревай их где-нибудь в другом месте! Ну пожалуйста! Мне щекотно!
– Щекотно? У тебя какая-то парадоксальная реакция на ласки.
– Это ласки?!
– Это еще не ласки, но если ты все-таки перестанешь брыкаться…
На сей раз Симе абсолютно ничего не снилось. Она просто спала, но даже сквозь сон
ощущала тяжесть мужской ладони на своем животе.
Они отключились почти сразу, как только все закончилось. Не было ни трудных разговоров, ни сожалений, ни самокопаний. Было так, как было – легко и естественно.
Сима проснулась от громкого воробьиного чириканья. В полумраке спальни было свежо, если не сказать прохладно. Несколько минут она лежала с закрытыми глазами, вспоминая
события минувшей ночи и не находя в себе сил расстаться с этими воспоминаниями.
Чуть слышно скрипнула половица.
– С добрым утром!
В джинсах и свежей рубашке, гладко выбритый, с зачесанными назад влажными волосами и
белозубой улыбкой, он выглядел как мужчина с обложки глянцевого журнала –
олицетворение силы, мужественности и уверенности в себе.
– Привет. – Ей вдруг стало страшно неловко, захотелось с головой спрятаться под простыню.
Ее физиономия – всклокоченные волосы, синяк на пол-лица – пожалуй, тоже сгодилась бы
для какого-нибудь криминального журнала как иллюстрация к статье о жертвах домашнего
насилия.
Илья застиг ее врасплох. Ее сонная полуобнаженность на фоне его небрежной элегантности
