Тот, кому Глеб Игоревич недавно грозился «тихонечко открутить голову», нашелся в кабинете. Он восседал за ничем не примечательным столом, в совершенно непримечательном кресле. Заслышав шаги, Вальтез поднял голову от планшета, одарил широкой, открытой улыбкой. А косматый невыразительный пес, дремавший на коврике у батареи, продрал глаза и приветственно рыкнул.
– И все-таки они встретились, – хитро протянул хозяин дома. И добавил, кивнув на стоящие подле стола стулья: – Присаживайтесь.
Правильно – присаживайтесь и почувствуйте себя на приеме у директора школы… В качестве кого? Ну не родителей точно.
– Ну как поживаете? О чем расскажете?
– Думаю, рассказывать будешь ты, – парировал Глеб. Трепета по отношению к начальству (а ведь Вальтез именно к этой категории относится, да?), инкуб не испытывал.
Прежде чем сесть, Глеб Игоревич переставил стул ближе к моему. Вернее, придвинул вплотную. А потом, приземлившись, еще и руку на мою талию положил.
– Не бойся, не отберу, – прокомментировал эти действия Вальтез.
Зеленоглазый картинно оскалился, сказал не терпящим возражений тоном:
– Вальтез, я слушаю.
Собачник оскалился в ответ, потом потянулся и кивнул.
– Ладно, Глеб Игоревич. Так и быть! С чего начнем?
– Для начала, хочу услышать о том, для чего ты игры с реальностью затеял.
Старший выдал еще одну широченную улыбку, бросил быстрый взгляд на меня и, обозвав болтушкой, начал объяснять…
– Ты, Глеб, вероятно, помнишь мои выкладки на форуме? Те, которые смене реальности для своих посвящены. Помнишь, во что все упиралось?
Глеб ворох риторических вопросов проигнорировал, но Вальтез и не ждал ответа.
– Так вот… Два ключевых фактора… Первый – инертность мышления, наша убежденность в том, что изменить реальность невозможно. Второй – естественное сопротивление среды, убрать которое настолько сложно, что переводит этот фактор в разряд утопий. А неразрешимые задачи, знаешь ли, манят…
Я бросила короткий взгляд на Глеба, чтобы заметить – инкуб страдальчески закатил глаза. Кажется, изменение реальности не первая «неразрешимая задача» на его памяти.
– Мы, я имею в виду лигу тринадцати, все сопоставили и просчитали. Мне, как инициатору, дали карт-бланш. Я начал искать пути решения. И, как понимаешь, нашел. Правда не сам, с подачи Эйрина.
Кто такой Эйрин, я не знала, да и не хотела знать, если честно. Но очнувшаяся интуиции подсказала – упомянутый индивид тоже к лиге тринадцати относится.
– Чем у нас Эйрин увлекается, помнишь? – спросил собачник.
Глеб неохотно кивнул, но Вальтеза хорошая память инкуба не порадовала. Мужчина с типическим-типическим лицом явно хотел высказаться – читай, похвалиться, – поэтому повернулся ко мне и мне же объяснил:
– Эйрин помешан на исследованиях человеческого общества. Не с точки зрения культуры и прочей ерунды, разумеется. Эйрин ваш магический потенциал, связи, разрывы, динамику изменения судеб изучает. Так вот, он подметил интересную особенность, которая вообще-то очевидна, но всерьез никогда не рассматривалась. Наши виды, как всем известно, разделены, но у нас и сходства есть. В частности – к людям можно применить нашу видовую классификацию.
Мама! Куда я попала?!
– Проще говоря, среди людей можно выделить те же подвиды: оборотни, вампиры, высшие и низшие демоны, маги, ну и так далее.
– На основании чего? – буркнул Глеб.
– На основании психических, поведенческих и, как следствие, энергетических
