Крик души

   - Что - и? - поворачиваясь к нему полубоком, переспросила девушка.

   А Антон уже отчаянно сжимал руки в кулаки, чтобы не сорваться. Мать твою, да она специально!

   - И ты видела, сколько они показывают?!

   Даша задумчиво наклонила голову набок, нарочито медленно подняла взгляд на стену, где размеренно и монотонно отстукивая удар за ударом, видели настенные часы. Темные бровки приподнялись.

   - О, - выдохнула она, легко улыбнувшись, - уже почти двенадцать.

   Переведя безответственный и совершенно спокойный взгляд на него, девушка беспечно пожала плечами вновь. Улыбнулась ему, как Антону показалось, наглой вызывающей улыбкой и бросила:

   - Засиделась я, - и, больше не говоря ни слова, двинулась в сторону лестницы.

   А Антон стоял и смотрел ей вслед совершенно очарованный ее откровенной дерзостью.

   И как это называется?! Ведет себя так, словно ничего не произошло, вызывающе, откровенно издеваясь!

   Через мгновение он бросился за ней, преградив путь к лестнице, и девушка, словно ожидая подобной реакции, устало подняла на него насмешливый взгляд черных глаз. Смотрит так, будто откровенно смеется.

   - Ты что, совсем обнаглела? - выдохнул он, сощурившись. - Объясниться не хочешь?!

   - А должна? - губы ее скривились, глаза оставались вызывающе спокойными.

   - Я твой опекун, вообще-то! - едва не задохнулся от злости он.

   - Так ты об этом вспомнил, наконец? - пронзила она его словами, словно стрелой. - Спустя четыре года!?

   Она знала, куда бьет. По больному, по не зажившему, по рваному и не заштопанному сердцу, касаясь раны своими грязными ручонками. Внутри всё взорвалось болью, впиваясь ядом в кровь.

   И Антон не выдержал. Наклонившись к ней, схватил за руку, вынуждая девушку к себе прислушаться.

   - Спустя четыре года или нет, - прошипел он, - но ты, дорогая моя, остаешься моей подопечной  еще на два года, - он отметил, как дернулась ее щека, и сузились глаза, превратившись в черные точки. - Поэтому обязана отчитываться передо мной за каждый свой шаг. Я не намерен вытаскивать тебя из тюряги и иметь дело с наркоманами и пьянчужками, с которыми ты, вполне возможно, водишь дружбу!

   Даша задохнулась от гнева, лицо ее побледнело, руки сжались. Она не знала, каким чудом удержалась, чтобы не заехать кулаком по его смазливой физиономии за это оскорбление.

   - Без тебя справлюсь! - грубо выпалила она. - Я от тебя никогда больше ничего не потребую!

    Больше не потребует? Это замечание отчего-то резануло по ушам.

   - Какого черта ты вернулась так поздно?! - продолжал допытываться Антон, удерживая ее на месте. - Почему не предупредила, куда ушла и когда вернешься?! А если бы с тобой что-то случилось!? Ты думаешь о том, что мне потом пришлось бы отвечать за это!

   - Значит, ты плохой опекун, - зло выдавила она, поморщившись от его болезненного захвата.

   - Так ты это сделала нарочно? - догадавшись, процедил он с яростью. - Специально? Чтобы меня позлить, заставить волноваться?!